Последнее время преобразившийся журнал «64-Шахматное обозрение» приятно взять в руки. Вот и обложка пятого номера, украшенная фотографией военного времени, прекрасно передает замысел – отдать дань памяти героям прошедшей войны.

Та же фотография размещена на странице 43 и подписана: «Блокадный чемпионат Ленинграда, 1943 год. Из архива музея ЦДШ им. М.М.Ботвинника».

Вынужден огорчить: фотография неверно датирована, что легко установить по шахматистам, ставшим героями снимка.

На переднем плане за доской – Василий Соков и Федор Скляров. У доски стоит Александр Перелыгин, сидит – Евгений Кузьминых. На заднем плане Абрам Модель играет с юным Ароном Решко (что за ребенок стоит у доски – неизвестно). Ни Перелыгин, ни Модель, ни Кузьминых в чемпионате 1943 года в Ленинграде не выступали. Поэтому ясно, что снимок сделан на другом соревновании. Тогда на каком?

В конце 1942 года в блокадном Ленинграде прошел турнир, в котором играли и Кузьминых, и Модель, и Соков, и Решко, и Перелыгин (именно он и занял первое место, опередив мастеров). Но в соревновании не играл доктор Скляров.

Осталось обратиться к чемпионату города 1944 года. В нем Абрам Яковлевич Модель стал чемпионом, Федор Иванович Скляров – вторым, Александр Васильевич Перелыгин – третьим призерами, участвовали Василий Александрович Соков и Арон Григорьевич Решко. Да и Евгений Филиппович Кузьминых был включен в жеребьевку.

У меня дома хранится подлинник таблицы этого чемпионата и расписание игры по турам, написанное рукой А.Я.Моделя (публикуются впервые):

Посмотрите пары первого тура. В них встречались  Скляров – Соков и Модель – Решко. На снимке цвет фигур в этих партиях совпадает. По жеребьевке Кузьминых должен был играть черными с Перелыгиным. (Вполне возможно, что партия состоялась и была отложена. В таблице также зачеркнут результат встречи второго тура Кузьминых – Сергеев 1:0. По другой версии, Кузьминых к игре не приступал). Для полноты картины добавлю, что Г.Лисицын был только включен в жеребьевку, а под №2 в таблице значился Л.Шапиро, который в первом туре выиграл у А.Несслера, но затем был отправлен на фронт и заменен Н.Федоровичем – «подчистка» хорошо видна в таблице.

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что данная фотография снята 9 января 1944 года в ленинградском городском шахматном клубе, впоследствии получившем имя М.И.Чигорина, во время проведения первого тура XVIII чемпионата города. Клуб возобновил работу за день до этого.

Многое из того, что написано в статье «Когда говорили пушки...» (Шахматная летопись времен Великой Отечественной войны) о блокадном чемпионате Ленинграда 1943 года ("64-ШО" №5 2008), не соответствует действительности: для Василия Сокова это не был последний турнир (он сыграл в чемпионате Ленинграда 1944 года); Павел Кондратьев не получил, увы,  звания заслуженного тренера РСФСР; неверно указано, что турнир проведен в апреле – сроки его проведения с 20 июня по 15 августа; сообщается, что к началу турнира А.Решко «едва исполнилось 15», хотя известно, что он был 1927 года рождения. Более того, результаты турнира многие годы были фальсифицированы: оказалось, что результат В.Сокова был скромнее – очка, стоявшего в таблице, от отозванного с турнира в часть А.Левина он не получал, а проиграл ему реальную партию. Не исключаю того, что «парадная» таблица блокадного турнира, хранящаяся в музее ЦДШ (она была напечатана в «Шахматах в СССР» №5 за 1988 год), была изготовлена не во время соревнования – как выглядели таблицы ленинградских турниров тех лет вы можете судить по той, что опубликована выше, и по таблицам, воспроизведенным в статье «Шахматы в блокадном Ленинграде», опубликованной на сайте 27.01.2006 года (http://e3e5.com/article.php?id=475).

Реальная картина чемпионатов Ленинграда военного периода подробно воспроизведена в книге «Шахматная летопись Петербурга» (издания 2003 и 2005 годов). Забавно, что один из авторов статьи получил ее в подарок от одного из авторов книги за несколько месяцев до публикации.

Остановлюсь на еще одном моменте. Некто В.Кондратьев, фигурирующий в таблице чемпионата 1943 года, хранящейся в музее, и упоминающийся в материале, в турнире не участвовал. Здравствующий судья турнира, известный шашист Б.Герцензон подтвердил, что в турнире играли 11 шахматистов, включая сыгравшего одну партию Н.Мичурина, и ни о каком В.Кондратьеве во время турнира он даже не слышал.

В книге Я.Длуголенского и В.Зака «Люди и шахматы» (Лениздат, 1988) речи о двенадцатом игроке тоже нет. Но в этой книге можно обнаружить других мифических участников блокадных турниров. Пытаясь выявить состав игроков чемпионата Ленинграда 1944 года, авторы опрашивали многих шахматистов – некоторые «признавались». Так, в книге сообщается, что А.Ангофоров (на момент выхода книги - профессор ЛИАП) был отозван с фронта для участия в чемпионате, а Ю.Борбот, находившийся в Ленинграде после ранения, сыграл первые пять партий. Как видите, в реальной таблице, найденной в архиве А.Я.Моделя в 2003 году, этих имен нет, но им так хотелось попасть в историю...

Другая фотография помещена в четвертом номере «64-ШО» в материале Сергея Карастелина «Живые шахматы». На ней изображен хрестоматийный поединок на Дворцовой площади Ленинграда (тогда носившей имя Урицкого) в 1925 году между «военморами» (П.Романовский) и «красноармейцами» (И.Рабинович). В статье указывается, что «в этом коллаже приводится единственная на сегодняшний день фотография данной партии (после четвертого хода черных), выполненная знаменитым фотографом русского Императорского двора Карлом Буллой, известным по фотосъемкам участников международных шахматных турниров в Санкт-Петербурге в 1909 и 1914 годах».

Все бы ничего, только знаменитый Карл Карлович Булла в 1916 году навсегда покинул Петербург. Добавлю, что и фотографии на турнире 1909 года, возможно, делались «семейным подрядом». Во всяком случае, в книге «Международный шахматный конгресс в память М.И.Чигорина», Петербург 1909, указано: "фотографические снимки Булла", без инициалов.

Несколько слов о семье Булла.

Карл Булла родился в Пруссии в 1855 году (по другой версии – в 1853), прибыл в Петербург с родителями в 1867 году, а уже в 1875 году открыл собственное фотоателье. В июле 1876 года получил российское подданство. Считается «отцом российского фоторепортажа». Стал почетным гражданином Санкт-Петербурга. В 1916 году передал дело сыновьям и перебрался на остров Эзель (ныне - Сааремаа в Эстонии), где и закончил жизненный путь в 1929 году.

Карл Булла с сыновьями Александром и Виктором, 1910 год

Участь сыновей, пошедших по стопам отца, оказалась печальней. Старший – Александр – был арестован, сослан строить Беломоро-Балтийский канал, вернулся оттуда неизлечимо больным и скончался в 1934 году.

Младший (именно он снимал «Живые шахматы»!) – Виктор родился в 1883 году, был прапорщиком во время русско-японской войны, затем снимал события Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций, и постоянно удивлял отвагой при съемках военных действий. После революции оказался официальным фотографом Смольного: снимал Ленина, Троцкого, Зиновьева, Сталина. В начале 1938 года был послан в Германию для ознакомления с новыми технологиями в фотографическом ремесле. По возвращении был немедленно арестован как немецкий шпион и в конце октября расстрелян.

Виктор был женат на Вере Серебряковой – дочери знаменитого баса Мариинки Константина Терентьевича Серебрякова (1852-1919), исполнившего более ста оперных партий. По иронии судьбы, правнук В.К.Буллы, живущий в Петербурге и участвовавший в открытии памятника прапрадедушке, служит полковником ФСБ.

Из фотографий Виктора Буллы меня поразила чисто верещагинская «Оборона пионеров», снятая в Ленинграде в 1937 году:

О том, что фотография «живых шахмат» выполнена Виктором Буллой, известно, например, из публикации В.Файбисовича на нашем сайте («Есть еще адреса», экскурсия четвертая, Центральный район http://e3e5.com/article.php?id=524).

В статье С.Карастелина, сотканной из хорошо известных материалов, почему-то закавычена только небольшая их часть. Другие цитаты подвержены переработке. Приведу лишь один пример.

Вот что писалось современником (и многократно использовалось в шахматной литературе) о представлении «Живые шахматы» в Строгановском дворце в 1796 году в присутствии Екатерины II и Густава IV:

«На большой лужайке, покрытой зеленым и желтым дерном правильными квадратами в 64 клетки, были расставлены слуги графа, одетые в средневековые костюмы желтого и зеленого цветов. Играли Лев Нарышкин и граф Остерман. Зрелище было очень оригинальное и чрезвычайно понравилось гостям Строганова».

А вот как удачно улучшил текст С.Карастелин:

«На лужайке желтым и зеленым дерном выложена большая шахматная доска, по квадратным клеткам которой в соответствии с ходами в партии передвигались слуги, одетые в средневековые костюмы также желтого и зеленого цвета. Игрой руководили приближенные императрицы Лев Нарышкин и граф Остерман. Зрелище оказалось очень оригинальным  и весьма понравилось царственным особам».

Впрочем, автор однажды все же внес в статью и собственную лепту. Вот что он пишет о представлении на велодроме под Петербургом в мае 1897 года: «Во время этого театрализованного зрелища, собравшего много зрителей, была разыграна партия в «живые шахматы», в которой черными играл 47-летний Михаил Иванович Чигорин, а белыми – один из лучших шахматистов России 46-летний Эммануил Степанович Шифферс». С вкраплением возрастных параметров текст только выиграл. Правда, Шифферс появился на свет 4 мая 1850 года, а Чигорин – 12 ноября, на полгода позднее. Комментарии излишни.

«Истории трудно доверять. Ее либо плохо пишут, либо недобросовестно переписывают». Жаль, что слова Клиффорда Саймака распространяются и на публикации по истории шахмат. Тем более, что не видно преград для более тщательной подготовки материалов к печати.