Из пресс-центра суперфинала 57-го чемпионата России по шахматам передает наш корреспондент Илья Одесский

 

Былое нельзя воротить... Выхожу я на улицу.

И вдруг замечаю: у самых арбатских ворот

Извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается...

Ах, нынче, наверное, что-нибудь произойдет.

 

Предчувствие, что «нынче что-нибудь произойдет», одолевало меня. И не «что-нибудь», а именно то, что Морозевич (он ведь тоже Александр Сергеевич) выиграет сегодня свою первую партию, Потому что если не сегодня, то когда? Вроде бы все против него: и первая партия не сложилась – не дожал он Епишина, и соперники показывают против него свою лучшую игру (Цешковский – так уж точно) и туровое расписание сверстано как нарочно: одну партию сыграл – общий выходной, после выходного сыграл – персональный выходной (количество участников-то нечетное). Только-только вышел, сыграл еще одну партию – снова общий выходной! Три тура вразбивку за шесть дней – не для Морозевича график, ему бы наоборот, пяток туров подряд, чтобы втянуться, почувствовать свою игру. А отдых в ситуации, когда игра не идет – это не отдых, а каторга, самоедство сплошное.

А тут – белыми с Грищуком, на которого настраиваться особо не надо, да и «сушить» Грищук не станет, не из таковских. Мерещилось: выиграет Моро, потом еще одну, еще – и переломит фортуну.

Предчувствие предчувствию рознь. Бывает – сбывается, и тогда начинаешь верить в вещие сны, счастливые ручки, надетые шиворот-навыворот рубашки и прочую галиматью. Бывает – не сбывается, тогда о предчувствии забываешь, и оно, несбывшееся, вытесняется в сознании следующим. И так до бесконечности.

Сегодняшнее – не сбылось. Пришел на тур вроде рано, а на экране стоит такая позиция:

А. Морозевич – А. Грищук

Может, для любителей ретроанализа она и представляет какой-то интерес (к примеру, как пешки попали на с3 и е5 или куда делись все кони), но для практика – едва ли. Вскоре был подписан мир.

 

Морозевич снова не выиграл, а Тимофеев – снова не проиграл! На этот раз ничья с Бареевым, причем партнеры пошли на форсированный, хорошо известный ничейный вариант:

Е54 А. Тимофеев – Е. Бареев

1.e4 c6 2.d4 d5 3.e:d5 c:d5 4.c4 ¤f6 5.¤c3 e6 6.¤f3 Ґb4 7.Ґd3 d:c4 8.Ґ:c4 0-0 9.0-0 b6 10.Ґg5 Ґb7 11.¤e5

11...¤bd7!? 12.¤:d7 Ј:d7 13.Ґ:f6 g:f6 14.d5 Ґ:c3 15.b:c3 Ґ:d5 16.Јg4+ ўh8 17.Јh4 Ґ:c4, и ничья вечным шахом.

О такого рода ничьих я писал в предыдущем репортаже, приводя в качестве примера встречи (но никак не поединки) Азаров – Каспаров и Вальехо – Каспаров. Нужно ли бороться с такими ничьими? Ведь, демагогически взывая к болельщику (который смотрит якобы борьбу вольную, а на самом деле – цирковую), можно договориться до того, что такие ничьи – не меньшее, а даже большее зло, нежели короткие партии, сыгранные не «по бумажке».

Причем среди обманутых в своих лучших чувствах болельщиков встречаются далеко не рядовые. Я сам свидетель, с каким проникновенным вниманием, почти восторгом наблюдал Борис Васильевич Спасский перипетии встречи (настаиваю на этом слове) Вальехо – Каспаров. Острейшая сицилианка, ферзь бьет на b2, белые атакуют – выиграют, не выиграют, может, черные отобьются, может, даже сохранят материал и станут играть на победу. Со всех сторон на экс-чемпиона мира сыплются предложения: сыграть так-то или так-то, он что-то отвечает... Но вдруг... из пресс-центра приносят справочку, что, во-первых, все это уже было, а во-вторых, через столько-то ходов (и указывается сколько) будет зафиксирована ничья вечным шахом. И через какое-то время предсказание сбывается с точностью до миллиметра. Надо было видеть лицо Бориса Васильевича в эту минуту... Можете мне поверить – очень выразительное...

Ну да господь с ними, с ничьими – скользкая больно тема и какая-то горлопанистая. Поговорим о Тимофееве. Вернее, продолжим разговор, начатый в предыдущем обзоре тренером сборной России Сергеем Долматовым. Вчера я был репортером и не мог спорить с Сергеем Викторовичем – мне вменялось в обязанность лишь в точности записать им сказанное, не исказив смысла его слов. А сегодня как-то невзначай решил выступить в роли аналитика и желаю «сметь свое суждение иметь». И хочу сказать – может, тоже по-горлопански, но, тем не менее: дайте парню шанс! Потому что (если кто не читал мой вчерашний отчет, то вкратце повторю) Долматов считает, что среди нынешних российских юниоров второго Крамника не видно, и чтобы не отстать от молодой и дико талантливой украинской команды, надо все силы бросить на воспитание 10-летних ребятишек. А 17-19-летних бросить в открытое море – авось выплывут. Как говорит Долматов, не создавать для них «зеленого коридора», то есть режима наибольшего благоприятствования. А создать – интернат, теплицу, инкубатор – назовите, как хотите – для самых маленьких, и выращивать в этой теплице новых Крамников.

Вот я хочу задать риторический вопрос. Риторический вопрос – это такой вопрос, на который как бы и не подразумевается ответ, так что непонятно, зачем он задан. Не от большого ума, во всяком случае. Вот от такого ума задаю вопрос: вы уверены, что в матче Карякин – Тимофеев обязательно победит Карякин? То есть: берем Тимофеева, извиняюсь, за шкирку, грузим его на машину, везем его на серьезный учебно-тренировочный сбор, выгружаем, кладем на стул, обкладываем тренерами (уровня Пономарева, чтобы все было по-честному), тренируем, потом обратно загружаем в машину, выгружаем, кладем за доску, и пусть сыграет матч с Карякиным. Уверены, что проиграет Тимофеев? Если нет, то вся логика вот этого глубочайшего пессимизма и неверия в российских юниоров летит в тартарары, потому что она субъективна и не опирается на факты. А на факты она не опирается, потому что этих фактов нет в природе. Ну нет статистики, что Тимофеев из 10 партий, сыгранных с Карякиным, проиграл 7 или хотя бы 5. Или Волокитину. Или Эльянову. Где эта статистика? Ее нет. Где факты? Нету.

А если нету, то давайте, как это обычно делается в хороших детективных романах, посмотрим на те факты, которые реально есть. Первый реальный факт: украинским юниорам дали шанс. И они этот шанс использовали на все 100%. Ну не было до Олимпиады у Волокитина выдающихся, «калибра Крамника» (по терминологии Долматова) результатов. Талант – был, а результатов – не было. Парню дали шанс. Он вырубил свою доску. Вот реальный факт, а все остальное – интерпретация.

Вот второй реальный факт. Тимофеев первый раз в своей жизни играет турнир такого уровня – с людьми уровня 2700 и выше. Как себя вести – на сцене ли, у демонстрационной ли доски – не знает абсолютно. Пугается диктофона и камеры – жутко. Нервничает – явно. Чувствует себя не в своей тарелке. При этом (дальше загибаем пальцы): победа черным цветом над Петром Свидлером – раз. Соскок в партии с Морозевичем (в ситуации, когда Моро победа была нужна во что бы то ни стало, и проверял Александр Сергеевич молодого противника почти 60 ходов – с дебюта и до глубокого ладейного эндшпиля) – два. Ничья черными с Грищуком, притом, что Грищук применил новинку явно домашнего приготовления, а уже через пять ходов вынужден был форсировать вечный шах – три. Легкие, хотя это звучит почти невероятно, ничьи с Дреевым и Бареевым – четыре. Итого: три очка из пяти возможных (без поражений), а для наглядности еще раз поставлю его соперников в ряд: Морозевич, Свидлер, Грищук, Дреев и Бареев.

Дайте парню шанс. Работа с 10-летними – это очень хорошо, это прекрасно, и если такой проект начнет приносить плоды, мы реально восстановим отечественную шахматную школу и вновь начнем побивать всех одной левой. Но Тимофеев, может быть, сам того не желая, стал послом поколения – даже не поколения, а поколений «1985 г.р. плюс-минус 2-3 года». На которых, если называть вещи своими именами, поставили крест.

 

Ладно, сворачиваю публицистику, а то как бы Артема не сглазить. Перехожу к главной партии тура – закончившейся предполагаемо, но, как оказалось, нелогично. По тому, каким возбужденно-радостным не вошел даже – ворвался в пресс-центр Гарри Каспаров, стало ясно: он только что, как говорят шахматисты, «прошел через ноль». И комментарий Гарри Кимовича многое прояснил.

B85 В. Цешковский – Г. Каспаров

1.e4 c5 2.¤f3 d6 3.d4 c:d4 4.¤:d4 ¤f6 5.¤c3 a6 6.Ґe2 e6 7.0-0 Ґe7 8.a4 ¤c6 9.Ґe3 0-0 10.f4 Јc7 11.ўh1 ¦e8 12.Ґg1 Ґd7 13.¤b3 b6 14.Ґf3 ¦ab8

Г. Каспаров: «Примеривался к такой позиции: 14...Ґc8 15.e5 d:e5 16.f:e5 ¤d7 17.Ґ:c6 Ј:c6 18.¤d4. Приходится играть 18...Јb7, к сожалению. Теперь на 19.¦:f7 есть 19...¤:e5! – мне хорошо, такую пешку собрал. И на 19.Јh5 g6 20.Јh6 тоже 20...¤:e5 – думал, отобьюсь. Но что мне делать после 19.Јh5 g6 20.Јe2!, я не знал».

В компьютерной библиотеке нашлась одна гроссмейстерская партия на позицию после 20.Јe2. Далее в ней было: 20...Јc7 21.Јf3 ¦f8 22.¦ae1 Ґb7 23.Јf4 Ґb4 24.¦e3 Ґ:c3, и соперники согласились на ничью (Глек – Сакс, Зенден 1998). Любопытно, что Игорь Глек находился в эту минуту в пресс-центре. И молчал...

15.Јe2 ¤b4 16.e5 ¤fd5 17.¤:d5 ¤:d5 18.Ґe4

18...b5 (?? – Каспаров)

Г. Каспаров: "В блице я бы немедленно сделал нормальный ход – 18...g6».

А. Рошаль: "Может быть, на 18...g6 есть 19.Јf3...»

Г. Каспаров: "...без угроз. Играю 19...d:e5 20.f:e5 ¦f8. У белых сплошные пешечные слабости; слон с g1 никогда не перейдет на h6".

Д. Яковенко: "Что, если 18...g6 19.¤d4 ?»

Г. Каспаров: "На 19.¤d4 отвечаю 19...¤:f4!»

Надо сказать, что Гарри Кимович моментально овладел залом. И те, кто имел к нему какие-то свои болельщицкие претензии, и те, кто прямо болел против него – все слушали, без преувеличения, затаив дыхание. Подумалось: если бы все проблемы, споры, интриги можно было аккумулировать в этих 64-х клетках – они были бы решены тут же, при нас, просто и... великолепно.

Обаяние Каспарова как шахматного мыслителя – огромно, и я не знаю, какую силу воли надо иметь, чтобы не подпасть под это обаяние.

19.¤d4!

Г. Каспаров: "Всё, у черных безнадежно. Меня утешало только одно: у белых много заманчивых продолжений, могут выбрать не то".

19...g6 20.f5!?

Д. Яковенко: «Наверное, надо было предварительно разменяться на b5, открыв ладье путь на а7».

Г. Каспаров: "Конечно, 20.a:b5 выигрывало партию. Я бы ответил 20...¤:f4!? – надо попытаться напоследок поиграть в шахматы. Хотя и этот ход проигрывает: 21.¦:f4 d:e5 22.¤c6 e:f4 23.¤:e7+ (или 23.¤:b8) и 24.b:a6.

Если же 20...d:e5 21.f:e5 Ґ:b5 22.¤:b5 a:b5, то 23.Ґ:d5 e:d5 24.e6!, и все заканчивается: 24...Ґf8 25.¦:f7 ¦:e6 26.¦:f8+. Но Цешковский соблазнился красивой идеей».

20...e:f5

Д. Яковенко: «Что, если 20...d:e5 21.¤:e6 f:e6 22.f:g6 ¤f6!?»

Г. Каспаров (покачивая головой) «Не знаю, не знаю. Мне было страшно идти на эту позицию, и после 21.¤:e6! я прекратил счет. Понимаете, 20.f5 – ход красивый, но слабый. Когда я почувствовал, что Цешковский собирается пожертвовать мне качество, у меня появилось ощущение, что ту позицию я не проиграю».

21.Ґ:d5 d:e5 22.¤:f5!? Ґ:f5

Д. Яковенко: «Не вполне ясны последствия 22...g:f5 23.Јh5 Ґe6 24.Ґ:e6 f:e6».

На самом деле, компьютер показывает, что после 25.a:b5 a:b5 26.¦f3! с угрозами ¦g3+и ¦a7! белые быстро развивают решающую атаку.

Г. Каспаров: «Я был уверен, что качество забирать надо, и поэтому не отвлекался на побочные варианты».

23.¦:f5 g:f5 24.Јh5 Ґf8 25.Ј:f5 Ґg7

26.¦a3

Г. Каспаров: «Думаю, слабый ход, обнажает первый ряд. После 26.a:b5 ¦:b5 27.c4 ¦:d5! я соскакиваю, но напряжение сохраняло 26.Ґe4 ¦e6.

С. Железный: «Вот как надо играть: 26.¦f1! ¦e7 27.Ґe4, забираем на h7 с шахом, потом Ґg1-e3 и пугаем вас выпадом слона на h6».

Удивительно, но мой компьютер полностью повторяет план легендарного обозревателя «Красной звезды» Станислава Павловича Железного! Причем показывает, что защиты у черных нет!

26...e4

Г. Каспаров: «Второй мой проигрывающий ход в партии. Слабость первого ряда можно было подчеркнуть ходом 26...¦bd8!? Считал сперва 27.¦g3 ¦:d5 28.Јf6 ўf8 – сразу мата нет, но... Все это мне ни к чему, потому что вместо 27...¦:d5? сильнее 27...¦d6! 28.Ґe4 ¦g6. Атака кончилась, началась стадия реализации материального перевеса.

Интереснее 27.Ґe4 ¦d1 28.¦g3 ўf8 29.Ј:h7 f6».

Ю. Авербах: «30.h4»

Г. Каспаров (смеясь): «Тогда создаю свою первую угрозу в партии, но сразу и последнюю: 30...Јa7! Вместо 30.h4 следует напасть – 30.Ґf3, но тогда, может быть, даже 30...¦ed8!? 31.Ґ:d1 ¦:d1».

На самом деле, компьютер и после 26...¦bd8 27.Ґe4 ¦d1 28.¦g3 ўf8 29.Ј:h7 f6 30.Ґf3 ¦ed8!? 31.Ґ:d1 ¦:d1 безоговорочно принимает сторону белых (а, значит, ход 26.¦a3 вовсе не так плох), но что, если компьютер в оценке этого варианта ошибается, а Каспаров – нет? Я лично этому совсем не удивлюсь.

27.¦h3 h6

28.¦g3?!

Г. Каспаров: «Выигрывало 28.Јg6!, но такой ход психологически трудно сделать. Я спросил у Саши Грищука, что бросается в глаза – 28.Јg6 или 28.¦g3, и он сказал – 28.¦g3.

После 28.Јg6 лучшее, что у меня есть – это эндшпиль: 28...e3 29.¦g3 Јe5 30.Ґ:f7+ ўh8 31.¦:e3 (31.¦h3 Јe4!) 31...Ј:e3 32.Ґ:e3 ¦:e3. Эндшпиль тяжелый».

28...Јe5!

Г. Каспаров: «И выигрывают уже черные!»

29.Ґ:f7+ (29.Ј:f7+ ўh8 30.Ґ:e4 ¦e7! – Каспаров)29...ўh8 30.Јg6 ¦f8

Г. Каспаров: «Легко выигрывало 30...¦e7, но я соблазнился двумя красивыми вариантами, которые, как мне казалось, я досчитал до конца.

Вариант первый: 31.a:b5 a:b5 32.¦h3 Јf4 33.Ґd5 Јc1 34.Ґ:e4, и на радостях 34..Ј:g1+! с матом.

Вариант второй: 31.a:b5 a:b5 32.Ґd5 ¦f1 33.Ґ:e4 ¦:g1+! (мата нет, но форсированно забираю фигуру) 34.ў:g1 Јd4+ 35.ўf1 Јd1+ 36.ўf2 Ґd4+ 37.¦e3 Јd2+ 38.ўf1 ¦f8+ 39.Ґf5 Јc1+ 40.¦e1 Јf4+ 41.ўe2 ¦:f5. На 42.ўd1 точнее всего 42...Ґg7 43.¦e8+ Ґf8 и т.д.

К сожалению, в своих расчетах я кое-что не учел».

31.a:b5 a:b5 32.Ґd5 ¦f1 33.c3! ¦bf8 34.h3 Јf6 35.Ґ:e4 Ј:g6 36.¦:g6 ¦e8 37.Ґd3

Г. Каспаров: «Последний шанс – 37.¦g4, надеясь на 37...h5?! 38.¦h4 Ґf6, а тогда 39.¦:h5+ ўg7 40.Ґd3 ¦d1 41.¦h7+ ўg8 42.¦d7!, и грозит шах на h7. Досмотрим этот вариант до конца: 42...¦ee1 43.Ґh7+ ўh8 44.¦:d1 ¦:d1 45.Ґf5, и неоткуда напасть на g1.

Вместо 37...h5 надо придумать какой-то ход, возможно, 37...¦d1».

С. Железный: «Делать нечего: ставлю слона на f3 с темпом, вы уводите ладью, я бью ладьей на g7 и продолжаю борьбу без двух качеств. А иначе никак».

Казалось, никто в зале не воспринимал неукротимого ветерана всерьез. Никто, кроме... самого Каспарова.

Г. Каспаров: «Идея не проходит. Может, только если поменяете пешки ферзевого фланга, и то вряд ли – одно качество отдам, второе реализую».

37...¦d1 38.¦d6 Ґf8 39.Ґg6 Ґ:d6 Белые сдались.

В этот момент в пресс-центр вошел Виталий Цешковский. Полагая, что анализ закончен, я поспешил задать вопросы обоим соперникам:

– Гарри Кимович, в чем природа таких ошибок, как 18...b6-b5?

– Когда долго смотришь на позицию, то устаешь. Я не ожидал хода 18.Ґe4, смотрю – дай, думаю, сыграю b6-b5, он любой ход сделает, тогда уже g7-g6. Сделал ход 18...b5?? – и сразу же понял, что я натворил.

– Виталий Валерьевич, а почему вы на 20-м ходу не побили пешкой на b5? Ведь даже без обстоятельного расчета видно, что включение размена на b5 во всех вариантах на руку белым.

– Увлекся идеей f4-f5!? И ни на что другое уже не обращал внимания. Хотелось с Гарри сыграть красивую партию – когда еще мы с ним встретимся за доской?

Показалось, зал единым, почти беззвучным, но все-таки чуть уловимым звуком прошелестел: «Никогда». А два гроссмейстера, забыв обо всем на свете, продолжили на демонстрационной доске прерванный по моей вине анализ:

20.f4-f5!?

И глядя на эту диаграмму (особенно зная то, что случилось потом), я думаю, что несправедливо оставлять ее в одиночестве. Какое-то щемящее чувство оставляет эта диаграмма, вырванная из контекста вдохновения Цешковского и оборванная на полуслове. Хочу ее дополнить другой, двадцатишестилетней давности:

В. Цешковский – Г. Каспаров (Тбилиси 1978)

Черные сдались. Цешковскому тогда было 34 года, и тот чемпионат СССР в Тбилиси он  – выиграл! А Каспарову в 1978 году – 15 лет. А сейчас одному 60, а другому – за 40. И когда обо всем этом начинаешь думать... А знаете, что говорил Александр Сергеевич Первый в подобного рода случаях? Он говорил так:

Жизнь грустна – но жить хорошо.

 

Москва, ты не веришь слезам – это время проверило.

Железное мужество, сила и стойкость во всем...

Но если бы ты в наши слезы однажды поверила,

Ни нам, ни тебе не пришлось бы грустить о былом.

 

Былое нельзя воротить... Выхожу я на улицу.

И вдруг замечаю: у самых арбатских ворот

Извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается...

Ах, нынче, наверное, что-нибудь произойдет.

Булат Окуджава