В этом году можно отмечать восьмидесятилетие поворотного момента в истории нашей любимой игры.

В Советском Союзе был провозглашен и мгновенно стал реальностью лозунг "Шахматы – в массы!" Успеху проекта способствовали его относительная дешевизна, благосклонность высшей власти, славные традиции российских шахмат при наличии их активных носителей и, не в последнюю очередь, организационная поддержка профсоюзов. Лавинообразное возникновение кружков на предприятиях и учреждениях, во многих учебных заведениях, командные состязания с немыслимым до той поры числом участников нельзя представить без самого массового объединения трудящихся. Большинство шахматистов естественным путем оказалось в различных ведомствах и клубах. Лишь у тех, чья трудовая деятельность еще не началась, существовала некоторая неопределенность.

Предстояло сделать выбор и тринадцатилетнему Мише Ботвиннику, достигшему всего за полтора года после знакомства с шахматами уровня первой категории. Сын медицинских работников, он мог бы играть за "медсантруд". Как школьник, выступать за "рабпрос". По справедливому замечанию Л.Абрамова, "в нескольких минутах ходьбы от его ленинградской квартиры располагался клуб совторгслужащих. Почти все его сверстники ходили туда: в клубе занятия вел П.Романовский".

Под руководством выдающегося шахматиста и педагога росла плеяда будущих мастеров (Алаторцев, Лисицын, Равинский, Чеховер), и казалось логичным совершенствоваться в такой компании. Однако юный упрямец решил иначе.

"...Я провел с ним 10 дней кряду летом 1988 года, когда приехал в Москву с молодым Й.Пикетом для занятий с патриархом. Вижу хорошо гроссмейстерскую комнату в клубе на Гоголевском, пятнадцатилетнего Широва с Багировым, тоже присутствовавших на занятиях, самого Михаила Моисеевича, всегда несколько думавшего, перед тем как задать вопрос или сделать замечание. Осталось в памяти почему-то сформулированное им как "китайское" обязательное правило сделать первые 15 ходов в партии за полчаса, чтобы избежать цейтнота. Помню также и его "стоп" во время анализа и вопрос к Пикету: "У меня такое впечатление, что вы не знаете моей партии с Юрьевым из чемпионата Союза металлистов 1927 года?" – Я: "Ну откуда же Йеруну, Михаил Моисеевич, знать вашу партию с Юрьевым из чемпионата Союза металлистов 27 года?" – "Нет, вы все-таки спросите, переведите..." (Г.Сосонко, "Путь в бессмертие").

Он выбрал Союз металлистов, объединявший работников большинства промышленных предприятий нашего города. Роль и место подобных структур в двадцатые годы сейчас осознать нелегко. Впрочем, выросшие на "Золотом теленке" помнят, о чем гласили плакаты в летнем кооперативном саду города Арбатова: "Пиво отпускается только членам профсоюза". Впечатляет и такая деталь: принявший в свои ряды М.Ботвинника профсоюз выпускал журнал "Ленинградский металлист" ежедекадно двадцатипятитысячным тиражом! На протяжении четырех лет в журнале регулярно появлялась шахматная страница. Приводимые ниже фото и турнирная таблица обнаружены в последних номерах "Ленинградского металлиста" за 1927 год.

Далее журнал информировал о положении участников после восьми туров, о положении лидеров перед последним туром и, наконец, в № 8 за 1928 год приведены финишные показатели всех участников.

Увы, суммируя эти данные, нельзя однозначно воспроизвести итоговую таблицу, никогда у нас не публиковавшуюся и отсутствующую даже в авторитетном справочнике Дж.Гейджа. Тем не менее, считаю возможным представить весьма вероятный ее вариант.

Версия итоговой таблицы

Чемпионат Союза металлистов, ноябрь 1927 г. – февраль 1928 г.

Результат победителя несколько отличается от того, что можно видеть в первом томе творческого наследия М.Ботвинника. Там, равно как и в книге "Полвека в шахматах", цифры такие: +7 –1 =3. Причину расхождения еще предстоит выяснить. Отчасти, быть может, это связано с тем, что не все партии были сыграны и где-то, вместо единицы и нуля, в действительности проставлены "плюс" и "минус".

Также требует разъяснения само участие мастера в состязании с игроками низших разрядов. В последней редакции мемуаров М.Ботвинник пишет: "...решил сыграть... не столько для того, чтобы потренироваться (турнир был не очень сильный), сколько для того, чтобы завоевать... первый приз – 40 рублей (деньги для меня немалые)". ["У цели", Москва 1977]. Здесь следует пояснить, что тогдашние 40 рублей это цена хорошего мужского костюма, заводской мастер получал в месяц 100 рублей, а литр молока стоил 20 копеек.

Не исключено, что в расчет принималось еще одно обстоятельство. М.Ботвинник решил поступить в Политехнический институт, и не лишним было заручиться ходатайством профсоюзного руководства, поскольку успешная сдача экзаменов отнюдь не гарантировала зачисление. Подробнее об этом можно прочесть в журнале "Шахматный Петербург" № 1, 2003 г. (стр. 43).

Конечно же, турнир, проходивший в красном уголке "Электротока" (ул. Гоголя, 14) по средам и воскресеньям, сильным не назовешь. Однако на нескольких участников все же надо обратить внимание. Жилин и Юрьев – крепкие первокатегорники. Они оба в 1927 году удачно сыграли за сборную Ленинграда: весной в товарищеском матче с Москвой, осенью во всесоюзных командных соревнованиях. Кстати, партией с Юрьевым Михаил Моисеевич гордился и не раз включал ее в свои сборники. Так что вопрос к Пикету был обоснован. К сожалению, на групповом фотоснимке отсутствует Владимир Николаевич Пашковский, инженер, шахматист с немалым дореволюционным стажем, победитель турнира Петроградского шахматного собрания в 1917 году.

Остается добавить, что сразу после окончания чемпионата металлистов М.Ботвинник и занявший шестое место Д.Тимофеев в составе представительной ленинградской шахматной делегации выехали в Латвию. Зарубежная поездка в те (да и в более поздние) времена была серьезным событием для советского человека. Неслучайно Михаил Моисеевич подробно и часто рассказывал о первом опыте – путешествии в Стокгольм в ноябре 1926 г. А вот о своем втором "выезде" хранил молчание даже после того, как в конце 70-х годов рижский журнал "Шахматы" поместил материалы, осветившие загадочный визит. Почему? Это – тема для отдельного разговора.