ТАНЦУЮЩИЙ ТИГР

Тигр из Мадраса. Точнее, пожалуй, и не скажешь. Лапы у тигра мягкие, ходит легко и быстро, атакует свирепо. И чутье... Ну, просто фантастическое! Вроде и зевает почти как все, но вот в этом-то почти вся суть. Рука спасает, она у него волшебная, словно из индийских сказок. Делает ход и не просчитывается. А еще рука эта может ничью сделать в чуть худшей позиции. Легко и не раздумывая. Потому, как нечего ей думать, на то голова есть. Надо сказать, что наш герой прагматичен и "включает" руку не всегда. Только когда чувствует, что время пришло. Тут бы пример привести, да нельзя – волшебство, оно не тиражируется. Таинство надо видеть, интернет, конечно, помогает, но лучше в зале – как в театре, становишься соучастником действия. Возникает желание протереть глаза, слишком очевиден оптический обман – так быстро в серьезных партиях не играют! Ошибки? Случаются, конечно. Так ведь не бухгалтер на сцене, а игрок в самом высоком понимании этого слова. Его игра легка и пластична и если есть шахматисты – любимцы богов, то он из их числа. В древних Ведах есть история о том, как мир, создаваемый трудом, разрушается в танце. Величайший из богов индуистского пантеона, многоликий и многорукий Шива, появляется в  решающий момент и начинает последний танец.  Одно движение следует за другим, и мир разрушается от этого легкого и грозного танца. Эту картину нельзя толковать буквально. Это метафорическое восприятие того, как меняются наши представления об окружающем мире. Нужен Шива или тот, кому он покровительствует, чтобы мы увидели новый виток спирали, когда на месте старых идей появляются новые. Людей,  способных танцевать танцы разрушения, мало, но наш герой – из их числа.

                Стиль любого шахматиста можно разложить на элементы. У каждого есть слабые и сильные стороны. Знание подобных особенностей может помочь при подготовке к  сопернику. Однако картина, которая создается при таком анализе, редко бывает объективной. Ускользает что-то очень важное и невыразимое в терминах логически-анатомического анализа. В характеристике Ананда можно было бы прочитать: хорошо угадывает ходы соперников. Ну, угадывает, и что? Понятно, что экономит много времени и сил, так как не тратит их на расчет других продолжений. Еще одно следствие – ленив при расчете длинных вариантов. А как не быть ленивым, если обладаешь подобной интуицией? Да и проявляется эта лень лишь во  встречах с людьми из первой пятерки.  Выводов можно сделать много, и мы, конечно, кое-что узнаем о шахматисте Ананде. Но это будут лишь мелкие и несущественные детали, которые, могут пригодиться, разве что, тем, кто собирается с ним играть. Значительно важнее описать главные свойства характера героя, так как они и позволяют ему быть супергроссмейстером Анандом, а не рядовым шахматистом из первой сотни. Интуиция! Об этом уже много сказано, но момент слишком принципиальный, чтобы не задержаться на нем еще раз. Мы знаем великих интуитивных игроков - Капабланка, Смыслов, Таль, Петросян, Карпов – чемпионы, блиставшие интуитивными решениями. А если расширить список и добавить к нему сильнейших шахматистов прошлого столетия, которые так и не смогли стать лучшими? Много фамилий...  У каждого был свой стиль и свой класс позиций, где интуитивные способности проявлялись ярче всего. Таль и Карпов – два полюса на этом интуитивном поле. Тип позиций, которые чувствовал Таль, не пересекался с полем позиций Карпова. Были свои позиции и у Смыслова. Вспомним его классическое – «ладью бы на пятый ряд» – в качестве иллюстрации его подхода. Однако, когда дело доходило до прямой атаки на его короля, способность интуитивного хода  давала сбои – не те позиции. Та же картина у большинства даже самых великих – четкое деление на позиции «свои» и «чужие». В своих можно и вариантов почти не считать – нужный ход приходит "сам". В чужих приходится полагаться на другие качества. Впрочем, с этими, другими, качествами у великих тоже не было проблем.

                А что же Ананд? Где его позиции? Попробуем вспомнить самые известные партии. Сразу наткнемся на мысль, что много их, этих известных партий. И совсем разные они по рисунку борьбы. Блестящие атаки с интуитивными жертвами? Да можно сборник партий выпустить только на эту тему. Защита тяжелых позиций? Сколько угодно и на любой вкус. Тут и выжидание в стратегически невыгодных положениях и игра ход на ход, когда идет прямая атака на его короля и способность в невыгодной ситуации пожертвовать материал, меняя характер борьбы. Можно вспомнить и широчайший дебютный репертуар, и практически полный спектр современных позиционных приемов. И удары, удары – соперник потерял концентрацию – "маленькая комбинация" – партия закончена. Оглядывая эту широчайшую панораму, понимаешь, что перед тобой универсал. Очевидно, что среди современных супергроссмейстеров все подходят под эту, несколько размытую, категорию. В наши дни, чтобы держаться на самом верху, необходимо уметь играть все типы позиций. Но достигается такое умение тяжелой работой. Очень часто можно ощутить капельки пота на лбу Леко, следя за его атакой, или фантастическую концентрацию – от ходов Каспарова. Тяжело дается перестройка стиля Крамнику. А ведь это сильнейшие, на сегодняшний день, игроки мира. Ананд – универсал прирожденный. Он считает хуже, чем Каспаров, и ставит партию не так глубоко, как это делает Крамник. Но его игра сбалансирована, он способен играть любую позицию на очень высоком уровне. Его интуиция работает в своих позициях. Различие между ним и остальными в том, что у него нет чужих позиций. В комментариях Ананд иногда признается, что не видел ходов или идей соперника. Но у него есть врожденное чувство логики шахмат, которое не отказывает даже в самых запутанных ситуациях. Это чувство  спасает от грубых ошибок и позволяет объективно оценивать позицию.

                Люди с хорошо развитой интуицией часто обладают гибким мышлением. То есть способностью быстро приспосабливаться к ситуации и менять цели, исходя из конкретных обстоятельств. Крамник отмечал, что Карпов может мгновенно перестроиться и начать играть на выигрыш позицию, как только она из чуть худшей, становится чуть лучшей. Это очень редкое качество. Профессионалы знают, как тяжело изменить эту инерцию худшей позиции. Мышление сковано защитной доминантой и не желает перестраиваться. У Петросяна гибкость мышления проявлялась по-другому. Он-то, как раз, если был настроен делать ничью, то и делал ее, иногда не пользуясь выгодными моментами для игры на победу. Зато для него не составляло проблемы пойти, к примеру, слоном с e2 на d3, а на следующем ходу вернуться обратно. И продолжать играть, как ни в чем не бывало. В качестве антипода приведу Геллера, который терял свои лучшие качества, если чувствовал, что нарушена "логика борьбы". Разумеется, коллеги старались использовать эти маленькие слабости.

                У Ананда нет железной хватки Карпова, да и техника у него пониже, чем у двенадцатого чемпиона мира. Однако он тоже хорошо умеет подстраиваться под ситуацию. Получил белыми хуже, и надо делать ничью? Подумает хорошенько и займется этим неблагодарным делом, и, если для этого необходимо прыгать конем с c1 на e2 и обратно, то можно не сомневаться – дергаться не будет, попрыгает. Характерна и тонкая смена направлений атаки и "компьютерное" безразличие к некрасивым ходам – ладью на a7, при пешке на a6, а на следующем ходу слона на b7 – нет проблем.

                Итак, у героя гибкое мышление, прекрасная интуиция. Но этого недостаточно, чтобы играть на  уровне первой тройки. Еще одно "главное свойство" – тактическое зрение. Есть такое понятие – "голый тактик". Так называют шахматистов, которые плохо понимают позицию и строят игру лишь на ловушках и ударах. Такие люди обладают острым умом и обычно не занимаются шахматами систематически. Чаще всего это любители или гэмблеры, то есть люди, играющие на ставку. Играть с ними не очень сложно, но приходится постоянно быть внимательным – могут нанести замысловатый удар. Играя с  Анандом, о тактике нужно помнить всегда. Он не нанесет удар только в одном случае – если его позиция совсем выигранная, играет рукой, может и не заметить. Несколько раз я слышал, как сильные гроссмейстеры сравнивали его игру с компьютерной, именно за эту способность мгновенно находить тактические удары.

                Зацепимся за слово «мгновенно». Скорость – последнее из выдающихся шахматных качеств Ананда. Она скрепляет предыдущие и одухотворяет его игру, делает ее волшебной и немного театральной. Иногда это мгновенное схватывание сути позиции мешает ему сделать следующий шаг, но значительно чаще этот второй шаг уже и не нужен.

                Почему он до сих пор не стал чемпионом?  Речь не о победе в чемпионате мира FIDE, а о настоящем чемпионстве, за явным преимуществом. Говорят и пишут, что помешал характер. Мол, плохо играет после поражений, проигрывает решающие партии. Ну, насчет характера я бы поспорил. Прирожденный игрок. Отлично понимает, где можно рисковать, а где нет. Верит себе, не боится жертвовать в самых ответственных партиях. Конечно, он не из породы железных чемпионов, в каждой фразе которых сквозит уверенность в своем превосходстве. Но ведь становились чемпионами Таль, Смыслов, Спасский. Ананду не повезло, что есть Каспаров и нет системы. В 1995 году он играл матч на первенство мира. Отобрался, кстати, без особых проблем – игровое превосходство над Камским было очевидным. Да и с Каспаровым на равных боролся до десятой партии, но оказался не готов к тяжелым встречным ударам тринадцатого чемпиона мира. Кто знает, как бы сложился их следующий матч? Может, и учел бы Ананд ошибки 95 года. Но прошло уже десять лет, и вряд ли мы увидим новый матч выдающихся гроссмейстеров.

                В шахматы  играют совсем разные люди, но места за доской хватает всем. Среди шахматистов есть свои художники, игроки, спортсмены, революционеры, ученые. Благодаря их усилиям игра развивается. Бывают моменты внешнего застоя, когда возникает ощущение, что дальше уже некуда – впереди пустота. Но всегда находится человек, который не таков, как все. И с его появлением серые места обретают яркий цвет, и возникает всеобщее удивление – да разве это возможно? И новая грань заставляет соседние переливаться другими оттенками. И все, что казалось незыблемым, делается шатким и ненадежным. И опять начинается тяжелый труд многих людей, уточняются оценки, пересматривается целый класс позиций и, когда все становится ясным, появляется еще один – другой и, история повторяется, чтобы повториться вновь и вновь.

                В насыщенной событиями истории шахмат 20 века было много героев. Впереди исполины, за ними художники, оригиналы, теоретики, философы. В конце этого золотого века - оглушительный Каспаров, явившийся предвестником шахмат другого измерения, компьютерного. А затем появились тысячи партий с новым, невозможным в ту, прошлую эпоху накалом борьбы. И казалось, что в этой раскаленной печи уже невозможно творить, можно только бороться и выживать. Появилось новое поколение, они не доверяют книгам и почти не выключают компьютер. Через несколько лет придет их время, но думаю, что выдающийся индийский гроссмейстер не скоро сдаст свои позиции. Танец будет продолжаться.