Матч сборных команд МГУ и Варшавского университета.
Варшава 1982 год. Справа - Б.Н.Билунов.

 

Сегодня перед молодым шахматистом, стоящим на пороге вхождения в большую жизнь, неизбежно возникает проблема безотлагательного выбора дальнейшего рода занятий. Бурное время торопит, и талантливым юношам приходится срочно определяться со своими планами на будущее. Другими словами, каждый решает для себя продолжить ли, как и прежде, стремиться стать гроссмейстером (то есть профессиональным шахматным полководцем, не зря же прижилось выражение – шахматы – игра военная), или же, пожертвовав этой внешне соблазнительной  перспективой, отдать предпочтение другой, более привычной в глазах общества, но зато социально и более надежной гражданской специальности.

В отличие от наших дней, в начале XX столетия этот вопрос не стоял столь категорично. Тогда еще требования, предъявляемые растущей профессионализацией, не достигли своей критической отметки и, в принципе, возможен был паллиатив, допускающий совмещение разных видов деятельности. Самым ярким примером такого компромисса интересов, удачно сочетавшихся в одной личности, можно считать многократного чемпиона мира по шахматам Михаила Ботвинника, являвшегося одновременно и доктором наук в области электроники.

Но со второй половины прошлого столетия (если точнее, то с конца шестидесятых – начала семидесятых годов) ситуация стала хоть и постепенно, но неумолимо меняться в сторону строго поляризованной профориентации.

Именно в эти годы я и познакомился с Борисом Николаевичем Билуновым, сперва, конечно, Борисом, а потом и просто Борей, скромным и улыбчивым молодым человеком, только что отслужившим в армии, но уже выполнившим заветную мастерскую норму.

Хотя мы и раньше примелькались друг другу в турнирных залах Центрального шахматного клуба на Гоголевском бульваре, но непосредственное более тесное знакомство состоялось по инициативе его супруги, уже тогда известной шахматистки, международного мастера Риммы Ивановны Билуновой. Моя жена Тамара - также мастер по шахматам, поэтому нетрудно себе представить, как мы проводили время, собираясь по нескольку раз в году поочередно то в их, то в нашей коммунальных комнатушках. Об отдельных квартирах мы тогда еще только мечтали, хотя в обеих наших семьях уже имелись дети.

Команда Билуновых, занявшая 2 место в турнире шахматных семей.
Москва, ЦШК СССР, ноябрь 1991 год: (справа-налево - Борис Николаевич Билунов, его супруга - Римма Ивановна с внуком Димой, сын - Денис, жена сына - Валентина, отец - Николай Васильевич).
Фото Б.Долматовского.

 

Как правило, после небольшого застольного пиршества, в ходе которого, распив бутылку легкого грузинского вина, собравшаяся компания успевала живо обсудить все шахматные и не шахматные новости, мы часа на четыре усаживались играть молниеносные партии, или попросту говоря пятиминутки.

Несмотря на то, что к этому времени я уже успел заработать определенное имя в шахматном мире и к тому же побывать чемпионом Москвы и чемпионом МГУ, должен признаться, что в этих бесчисленных товарищеских блиц-партиях игра шла с переменным успехом. И это как раз в тот период, когда в знаменитых молниеносных турнирах на призы «Вечерки» мне неоднократно доводилось брать высокие призовые места, пропуская вперед лишь таких асов, как М.Таль, Б. Спасский, Д. Бронштейн и Е.Васюков.

Рассказываю об этом лишь для того, чтобы читатель смог составить более полное представление о шахматном потенциале Бориса Николаевича. Конечно, каждый, кто встречался с ним в те годы за шахматной доской, мог бы, вероятно, по-своему изобразить его шахматный портрет. Мне же характерные черты его дарования представлялись в таком свете: наделенный от природы системным мышлением, он ко всем проблемам, в том числе и шахматным, относился с полной серьезностью. И потому, уже на ранних этапах своего шахматного становления, Борис придерживался компактного и достаточно продуманного дебютного репертуара, почти никогда не применяя случайных дебютных построений. Активный позиционный стиль его игры был одновременно и в меру основательным, и в меру напористым.

В ходе этих шахматных вечеринок мы старались вкладывать в игру как можно больше фантазии и выдумки. И, видимо, по этой причине многие наши мини-поединки, представляя несомненный теоретический интерес, переходили затем в аналитическую плоскость, и это шло обоим нам на пользу.

Теоретические варианты, которые Борис отстаивал и за белых, и за черных, были всегда свежи и злободневны. Особенно мне запомнились в его исполнении оригинальная трактовка атаки Панова из защиты Каро – Канн и нетрадиционные гамбитные варианты в защите двух коней.

Я работал тогда ведущим экспертом шахматного еженедельника «64» и, как правило, был в курсе новинок, появляющихся в зарубежных шахматных изданиях. Поэтому мне не составляло труда подметить, что дебютный арсенал моего на редкость изобретательного соперника в ряде случаев пополнялся за счет самостоятельной творческой переработки некоторых идей, опубликованных в разное время журналом «Шахматная Мысль» в Болгарии. Впоследствии выяснилось, что моё наблюдение было верным. Кстати, связи Бориса Николаевича в бытность его историком с этой балканской и близкой по духу страной со временем только росли и расширялись, и тому способствовали, органично переплетаясь, не только его историографические, но и шахматные интересы.

Еще в шестнадцатилетнем возрасте на юношеском командном первенстве СССР 1962 года Борису удалось создать миниатюру, достойную самой высокой похвалы. Пожалуй, будет не лишним добавить, что оппонентом Бориса в этой короткой схватке был будущий международный мастер, который многим запомнился тем, что спустя несколько лет, выступая за Туркмению на Спартакиаде народов СССР, произвел фурор, одержав победу над самим Михаилом Ботвинником.

Б. Билунов (РСФСР) – А. Кудряшов (Туркмения)
Защита Каро – Канн

1.e4 c6 2.¤c3 d5 3.Јf3.Своеобразная система развития,  введенная в турнирную практику Смысловым против Флора на турнире претендентов в 1950 году. После избранного черными 3...¤f6 4.e5 ¤fd7 5.Јg3 e6 6.¤f3 белым  удалось получить небольшой пространственный перевес.

3...de 4.¤:e4 ¤d7 5.d4.Другая рекомендация современной теории – 5.b3 ¤df6 6.¤:f6 ¤:f6 7.Ґb2 Ґg4 8.Јg3 e6 – приводит к примерному равенству шансов в предстоящей борьбе.

5...¤df6 6.c3 ¤:e4 7.Ј:e4 g6. Конечно, натуральнее 7...¤f6, чтобы поскорее подготовить рокировку и начать подрыв пешечного центра белых. Однако и ход в тексте пока не выглядит явно ошибочным, правда, при нем затрудняется проведение вышеуказанного плана.

8.Ґc4 Ґg7 9.¤f3 ¤h6?!А это, пожалуй, уже непозволительная потеря времени. Снова надежнее было 8...¤f6, но черные одержимы  идеей перевода своего коня на d6, считая, что это поможет им разом избавиться от всех проблем. С настойчивостью, достойной лучшего применения, черные до конца реализуют этот замысел, не подозревая, сколь эффектным и неожиданным окажется его опровержение.

10.¤e5 0-0 11.h4! ¤f5 12.h5!К наступлению готова подключиться еще одна тяжелая фигура, но, несмотря на это, все еще кажется, что по-своему логичный ответ черных вроде бы должен их выручить...

12...¤d6

13.hg!! Потрясающе красивая жертва ферзя в стиле незабвенного Пола Морфи. О подобного рода ходах на шахматной доске принято писать – как гром среди ясного неба! Все дальнейшее – классическая атака по белым полям на королевском фланге.

13...¤:e4 14.Ґ:f7! ¦:f7. Вынуждено, иначе черные получают мат.

15.gh! ўf8. Вновь единственное – 14...ўh8 15.¤g6#.

16. Ґh6!! Предусмотренный белыми заранее блестящий заключительный удар.

Черные сдались, так как, располагая лишним ферзем и лишним слоном, они, тем не менее, не в силах ничего противопоставить угрозе белых h7-h8Ј (16...ўе8 17.Ґ:g7 ¦f8 18.h8Ј ¦:h8 19.¦:h8#). Настоящий шахматный шедевр!

Сопровождая этот комбинационный финал столь восторженными, но, на мой взгляд, вполне заслуженными эпитетами я ничего не приукрасил, а фактически лишь солидаризировался с оценкой данной в общероссийской «Шахматной Неделе» в рубрике «Шедевр» за 2005 год другому замечательному, но на этот раз уже гроссмейстерскому поединку, состоявшемуся на четырнадцать лет позже.

Г. Кузьмин – А. Кочиев
Минск 1976, 1-я лига

Здесь также разразился комбинационный фейерверк: 1.d5! ¦c3 2.de!! ¦:d3 3.ef+! ўh8 4.Ґb2!!, закончившийся похожим (по содержанию) как две капли воды финалом.

Среди ряда удачных выступлений в этот период на юношеских и армейских состязаниях особняком стоят участие в первенстве СССР среди  спортивных обществ 1966 года, когда, выступая на юношеской доске за сборную ЦСКА, Борис удостаивается командной золотой медали, и второе место (после Алвиса Витолиньша) в юношеском чемпионате ЦСКА того же года.

В этих и более поздних соревнованиях Борис сыграл немало содержательных партий. К сожалению, многие из них не сохранились. Вот одна из тех немногих, что дошла до нас.

Б. Билунов – Л. Гутман
1972, чемпионат Вооруженных сил
Защита Грюнфельда

1.d4 ¤f6 2.c4 g6 3.¤c3 d5 4.Ґf4 Ґg7 5.¤f3 0-0 6.¦с1 с6. Более принципиальным продолжением современная теория признает контрудар по центру – 6...с5!?

7.е3 ¤bd7. Лучше смотрится 7...Ґе6, стремясь сохранить фигурный контроль над пунктом d5.

8.cd! cd 9.Ґd3 ¤h5 10.Ґg5 ¤b6 11.0-0 Ґg4 12.h3 Ґ:f3 13.Ј:f3 Јd7. В целях построения обороны перспективнее выглядит вариант 13...h6 14.Ґh4 Ґf6.

14.¦с2 а6?! И здесь заслуживал внимания все тот же перевод чернопольного слона на f6.

15.¦fс1 f6 16.Ґh4 e5.Черные проявляют запоздалую активность и несут за это заслуженное наказание. Последующие действия сторон представляют собой хороший учебный пример атаки по белым полям, на этот раз уже на ферзевом фланге.

17.g4! Самое энергичное возражение. Черные сразу оказываются в критическом положении.

17...e4. Вероятно черные надеялись выпутаться из опасной ситуации посредством 17...g5, но вовремя разглядели, что на это белые заготовили выигрывающую комбинацию: 18.Ґf5 Јс6 19.ghgh 20.h6 Ґh6 21.Јh5 – с неотразимой атакой.

18.¤:е4!? Возможно, что еще решительнее было взятие слоном – 18.Ґ:е4! de 19.¤:e4 f5 20.¤c5, но и сделанный ход не выпускает победы.

18...de 19.Ґ:e4 f5 20.Ґ:b7 fg 21.Јc6 ¦ab8 22.Ј:d7 ¤:d7 23.Ґd5+ ўh8 24.hg ¤hf6 25.Ґf3 h5 26.g5 ¤g8 27.Ґe4 ¤e7 28.¦с7

За пожертвованную фигуру белые имеют три пешки, что само по себе уже является достаточным эквивалентом. Но сверх того на их стороне еще и огромный позиционный перевес, и владение почти всей сетью белых полей на доске.

28...¦bd8 29.¦a7 ¤f5 30.Ґ:f5 ¦:f5 31.¦cc7 ¦d5 32.ўg2 Ґf8 33.¦:a6 Ґd6. По существу, черные давно обречены, и их капитуляция уже не за горами.

34.¦b7 ¤f8 35.f4 ¤e6 36.Ґf2 ¦f8

37.¦d7! Черные сдались. Попытка замутить воду – 37...¤:f4+ 38.gf ¦:f4 – кончается тем, что после 39.¦a8+ ¦f8 40.¦:f8+ черные остаются без ладьи.

Большинство сверстников, с которыми Борис обычно успешно соперничал в турнирах, вступив на тропу шахматного профессионализма, ныне давно уже достигли гроссмейстерских рубежей. Нет никакого сомнения в том, что и Борис с его способностями и аналитическим складом ума, имевший к тому же великолепную память, покорил бы эту высоту.

Но, отдавая себе отчет в том, что в шахматах с некоторых пор на первый план все чаще начинает выходить не творческий, а жесткий спортивный элемент, он, обладая мягким, деликатным характером и объективной внутренней самооценкой, принимает на этом жизненном перепутье решение «уйти в науку».

Все мы знаем, как непросто даются, особенно в молодые годы, такие акты самопожертвования, когда приходится в буквальном смысле «наступать на горло собственной песне». Возможно, что не последнюю роль в выборе именно такого поворота событий в тот момент могли сыграть и стесненные материальные обстоятельства, в которых оказалась его семья.

Однако это отнюдь не означало полного разрыва с шахматами, речь шла лишь о корректировке приоритетов. Борис еще долгие годы находился в самой гуще шахматной жизни Московского университета. И в связи с этим будет уместным напомнить о сенсационной победе молодой студенческой команды МГУ (в состав которой входил и преподаватель истфака Борис Билунов, за которым с давних пор прочно закрепилась репутация надежного командного игрока) над очень сильной сборной будапештского МТК, укомплектованной несколькими известными венгерскими гроссмейстерами  и возглавляемой тогда самим Лайошем Портишем.

В вечно наэлектризованной шахматной среде Борис Билунов производил необычное и контрастное впечатление. В общей атмосфере игрового ажиотажа от него как бы всегда исходило неистребимое размеренное спокойствие. Ни в ходе самой игры, ни в ходе последующего анализа сыгранной партии он никогда не проявлял ни раздражения, ни запальчивости. И это было не выработанное долгим воспитанием умение владеть собственными эмоциями, а, как мне кажется, естественная линия поведения, присущая ему на протяжении всей жизни и вытекающая из его особого мировосприятия.

И лишь в конце жизни под воздействием крайне неблагоприятных и болезненных перемен, когда весь привычный порядок вещей, в котором он, благодаря своему трудолюбию и способностям, занял достойное место, начал вдруг рушиться на глазах, у него стали пошаливать нервы и здоровье. Среди своих современников он не казался ни героем, ни тем более святым, а был просто умным, очень добрым и интеллигентным человеком. Можно было твердо поручиться, что ни при каких обстоятельствах он не совершит неблаговидного поступка и никогда не откажется прийти на помощь. И хотя историческая наука, которой он верно служил, не приемлет сослагательного наклонения, но мне кажется, что историку Билунову было бы нелегко вписаться в новую эпоху, растерявшую многие моральные ценности.

Я не берусь судить обо всех сторонах его деятельности – об этом, вероятно, расскажут его коллеги по кафедре, но в памяти знавших его шахматистов Борис Николаевич Билунов навсегда останется исключительно чистой и светлой личностью. При желании даже в самой его игре можно было уловить с этим его обликом некое цветовое соответствие. Ведь от внимания читателя наверняка не должно было ускользнуть то, что он особенно любил вести борьбу именно по белым полям шахматного пространства.

И последнее. Мне представляется, что если весь земной путь шахматиста бывает отмечен результатами поединков, проставленными в таблице, то его безвременный уход, все незавершенное и несыгранное, с невыразимой болью отображено в ней же незаполненными белыми квадратами...