03.11.2008
Cоветуем почитать: В.ТОПОРОВ. "ТОРЖЕСТВО ШАХМАТНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ"
Виктор ТОПОРОВ
ТОРЖЕСТВО ШАХМАТНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Чемпион мира по шахматам индус Вишванатан Ананд обыграл в борьбе за титул россиянина Владимира Крамника. Конечный счет 3:1 не должен никого обманывать: «гол престижа» Крамнику удалось забить лишь на предпоследней минуте добавленного времени. Или, по аналогии с теннисом, проигрывая матч всухую, вырвать одну подачу уже на тройном матчболе.
38-летний Ананд и 33-летний Крамник уже лет двенадцать-пятнадцать назад стали вторым и третьим игроком мира вслед за Великим и Ужасным Каспаровым - и, периодически меняясь местами, оставались в этом качестве вплоть до ухода тринадцатого чемпиона мира со сцены в 2005 году. В этом раскладе ничего не изменил и выигрыш Крамником у Каспарова в 2000 году коммерческого, по сути дела, матча: победа была вырвана хитростью, - а как до, так и после этого поединка во всемирных шахматах доминировал Каспаров.
Однако на первом «чемпионате мира без Каспарова» сенсационно победил, показав великолепную игру, крамниковский ровесник болгарин Веселин Топалов, Правда, затем он совершенно напрасно согласился на матч с Крамником, подошел к этому соревнованию с излишней самонадеянностью и проиграл его. Этот поединок запомнился, главным образом, «туалетным скандалом».
Так или иначе, на следующий чемпионат мира вместо Топалова допустили Крамника (несколько абсурдное решение, на которое, правда, заранее согласился сам болгарин), а выиграл этот турнир Ананд – и теперь его, по регламенту, ждал матч с экс-чемпионом, то есть с Крамником. Сам Крамник себя экс-чемпионом, впрочем, не считал: на его взгляд (разделяемый, кстати, многими, но далеко не всеми), истинного чемпиона мира можно выявить только в очном столкновении двух сильнейших игроков планеты.
Любопытно, что и призовой фонд в только что закончившемся соревновании заранее поделили пополам между обоими участникам, вопреки столетней традиции, в соответствии с которой или победитель получает больше проигравшего, или – независимо от исхода матча – чемпион, ставящий на карту свой титул, получает больше претендента. Здесь же решили не педалировать вопрос о том, кто из них двоих чемпион, а кто нет, - и, на мой взгляд, именно это сыграло с Крамником злую шутку: игра за деньги отнюдь не то же самое, что игра на деньги, - и, как доказывает многолетний опыт, на деньги отечественные шахматисты всегда играют куда злее (а значит, и сильнее) иностранцев.
Вопрос о том, как именно следует выявлять чемпиона мира – в матче или в турнире, - находится в центре многолетней дискуссии. В пользу матча – полуторавековая традиция и тот факт, что прямое столкновение двух сильнейших всегда вызывает больший интерес, чем отчасти опосредованное соревнование нескольких человек в турнире, которое, к тому же, не исключает возможность сговора ряда участников как против одного из общих соперников, так и за одного из участников сговора. Матч в этом смысле, безусловно, честнее.
Однако серьезные аргументы имеются и у сторонников турнирной системы. Главный из них таков: подлинный чемпион мира должен доказать свое превосходство надо всеми, а не над одним – пусть и опаснейшим – соперником. И этот довод становится всё весомее по мере того, как всевозрастающее значение приобретает предварительная подготовка «под конкретного противника», осуществляемая целой командой помощников и, разумеется, с использованием компьютерных программ, которые уже сегодня играют сильнее человека. Одного, пусть и самого сильного, можно не столько обыграть, сколько перехитрить, - а вот чтобы обыграть всех нужно и впрямь играть всех сильнее.
Нынешняя система розыгрыша первенства мира половинчата: матч и турнир (точнее, матч-турнир, участники которого играют друг с другом по две партии) через год. Ананд был турнирным чемпионом, Крамник (с известными оговорками) – матчевым. Теперь, обыграв Крамника, Ананд стал первым чемпионом мира по обеим формулам.
Прогнозы перед только что закончившимся матчем звучали несколько парадоксально, хотя все «прорицатели» отмечали, что матч наверняка пройдет в тяжелой и совершенно равной борьбе, чего, как мы уже знаем, не случилось. Специалисты говорили о том, что Ананд играет чуть лучше Крамника, - и все же отдавали предпочтение (опять-таки некоторое) россиянину. Потому что, помимо формального чемпионства, Ананд считался прежде всего великим турнирным игроком, а Крамник – великим матчевым.
Главный итог матча – крушение мифа о Крамнике как о великом матчевом игроке, - так прокомментировал только что закончившееся соревнование Гарри Каспаров. В этих словах звучало злорадство – и злорадство более чем оправданное.
Предыстория такова. Обыграв в 1995 году Ананда, Каспаров пять лет подряд, выигрывая все турниры, не мог подобрать себе матчевого противника. Претендентское соревнование выиграл все тот же Ананд, однако от дальнейшего отбора он уклонился, - и матч за право вызвать на матч Каспарова был проведен между Крамником и Алексеем Шировым (вторым и третьим призерами соревнования претендентов). Выиграл этот матч Широв. Однако у него был катастрофический личный счет с Каспаровым, и спонсоров на их очное состязание не нашлось. И Каспаров, в обход Широва, вызвал на матч Крамника. Для которого это стало подлинным подарком судьбы.
Гениально одаренный шахматист, выпускник школы Ботвинника-Каспарова (как, кстати, и Широв) Крамник отличается исключительно прагматическим подходом и к шахматам, и к жизни вокруг шахмат и за счет шахмат (вот почему ему особенно трудно играть не на деньги). Он, как говорят шахматисты, «сушит» игру - то есть прежде всего старается избегать поражений. Черными он согласен на ничью с каждым сильным противником (а со слабыми он не встречается). Белыми – играет «на два результата» - то есть на выигрыш, но без риска, «с ничьей в кармане». Проигрывает крайне редко, но и выигрывает не часто. Занимает в турнирах экстра-класса (выигрывая по одной-две партии при остальных ничьих) вторые-третьи места и лишь при исключительно удачном стечении обстоятельств – первое. Соответствующим образом – в пользу прежде всего надежности – выстраивает дебютный репертуар.
В шахматной истории у него имелись предшественники, пусть и не настолько одаренные, и как раз об одном из них сказано: в матче он был бы непобедим, но до матча (на первенство мира) ему никогда не дойти. Потому что тот, кто стремится получить право на матч, должен выигрывать турниры, - а турниров без риска не выиграешь.
И вот Каспаров подарил Крамнику матч! А тот, надо отдать ему должное, блестяще подготовился. А Каспаров именно на этот матч вышел в плохой форме. И проиграл. И Крамник был провозглашен четырнадцатым чемпионом мира, что, правда, не соответствовало действительности – матч фактически был чисто коммерческим. А вот неформальный титул Единственного Человека, Обыгравшего Каспарова, Крамник получил по праву. И принялся делать всё мыслимое и немыслимое для того, чтобы сохранить его навсегда. А для этого ему нужно было прежде всего уклониться от матч-реванша со стремительно восстановившим спортивную форму Каспаровым.
И Крамник уклонился. Всеми правдами и неправдами. Человек, которому подарили матч с Каспаровым, объявил, что не встретится больше с Каспаровым, пока тот не выиграет спортивный отбор за право сразиться с ним, с Крамником… Взбешенный Каспаров заметался (здесь нет места описывать историю этих метаний) – и в конце концов, продолжая обыгрывать всё и вся, бросил шахматы ради более чем сомнительного политиканства.
Следующий чемпионат мира выиграл, как уже сказано, Топалов. Это был турнирный чемпионат – и Крамник, естественно, уклонился от участия. Но вызвал Топалова на матч – и тот имел полное право пренебречь этим вызовом: шахматы отомстили Крамнику за неблагородное отношение к Каспарову, игра его окончательно потускнела, в негласной табели о рангах он скатился то ли на шестое, то ли на седьмое место. Однако Топалов (как перед ним Каспаров) подарил матч Крамнику – и опять-таки проиграл. И тут же вызвал Крамника на матч-реванш (на что, по тогдашним правилам, имел законное право) – и тоже нарвался на отказ! И года на два «поплыл»… Сейчас Топалов вроде бы восстановил форму, но до былого великолепия ему пока далеко.
Величайшими шахматистами в истории справедливо считаются Роберт Джеймс Фишер и Гарри Каспаров. А самыми одаренными – Хосе-Рауль Капабланка и Вишванатан Ананд. Мозг Ананда и сейчас – когда ему уже под сорок – сравнивают по быстродействию с компьютером, - и можно только представить себе, каким он был лет пятнадцать, да еще и десять назад.
Когда Ананд впервые появился на шахматной арене, у него отсутствовало «образование» - и по вполне понятным причинам. Это сейчас Индия (наряду и наравне с Китаем) догнала и вот-вот перегонит «советскую шахматную школу» - и произошло это во многом под впечатлением от исключительных успехов Ананда, - а в годы его юности…
Этот недостаток Ананд по мере встреч с сильнейшими шахматистами мира преодолел. Куда серьезнее оказался другой его изъян – психологическая неустойчивость. Проиграв одну партию, он играет вдвое слабее, чем идя в турнире или в матче без проигрышей; проиграв вторую, расклеивается окончательно. Именно по такому сценарию и проходил его давнишний матч с Каспаровым, в первой половине которого индус доминировал, а во второй выглядел мальчиком для битья.
Сейчас, правда, Ананд психологически окреп – и расклеивается после поражения только через раз. Но вот третий изъян (если это можно назвать изъяном) никуда не делся: представитель высокой касты брахманов Ананд по-человечески мягок, ему не присуща «чемпионская чудовищность», он не борется за свои права, даже когда их – как по итогам некоего Пражского соглашения (опять-таки, из-за недостатка места не буду объяснять, что это такое) – бесстыдно ущемляют.
К матчу оба соперника подошли после целой череды поразительных турнирных провалов. Оптимисты объясняли это тем, что они друг перед дружкой «темнят». Темнил, впрочем, как выяснилось, - да и то не нарочно, темнить – не в его натуре – Ананд. Борьбы в матче не получилось: живущий в Испании индус раскатал парижанина, возглавляющего сборную России, как бог черепаху.
Чисто шахматный анализ происшедшего в матче утомил бы массового читателя, поэтому сформулирую так: не чуждый известного прагматизма шахматный романтик Ананд вынудил прагматика-редукциониста (и минималиста) Крамника на большую игру, к чему тот оказался не готов, потому что, во-первых, не ожидал такого поворота событий, а во-вторых, от острой игры «на три результата» (выигрыш, проигрыш, ничья) давным-давно отвык в принципе. Крамнику хотелось сыграть в таком стиле, как «Сатурн» с «Зенитом», а сыграл он, как «Динамо» с «ЦСКА» (и с тем же, кстати говоря, счетом). Это был матч, но игра в нем шла в турнирные шахматы; а Крамник даже в турнирах играет в матчевые; отсюда и бесславное поражение.
Причем для Крамника это больше чем поражение. Скорее всего, он сейчас, в расцвете сил, уйдет из шахмат, потому что никаких подарков ему больше никогда не будет, а начинать всё по новой – на общих основаниях – он не сможет, да и наверняка не захочет.
Ананд наконец-то добился (и дождался) своего: он заслуженно стал непререкаемым чемпионом мира – но надолго ли? Через год ему предстоит матч с победителем поединка Топалова с Гатой Камским, - и это, скорее всего, будет Топалов – несколько менее одаренный, чем Ананд, но бесстрашный, волевой, блестяще подготовленный и существенно более мотивированный. Через два – турнирный чемпионат мира с непредсказуемым, как всякий турнир, итогом. Но уже и сейчас чудеса творят сорокалетний Василий Иванчук и тридцатилетний Александр Морозевич, только что в пятый раз стал чемпионом России наш земляк Петр Свидлер, крушат чуть ли не всех подряд Левон Аронян и Теймур Раджабов, вот-вот догонит их юный Сергей Карякин…
Ну, и, конечно, чудо-малыш Карлсен из нешахматной Норвегии. Еще полшага (правда, самые трудные) – и он обыграет их всех.
В такой ситуации, утверждает знаменитый тренер Александр Никитин (вырастивший Каспарова), матч между Анандом и Крамником – важное, но достаточно заурядное шахматное событие.
Так оно, пожалуй, и было бы, пройди этот матч (как и было предсказано) в равной борьбе и завершись он с минимальным счетом в пользу одной из сторон.
А теперь мы имеем дело с явлением куда более важным: с торжеством высшей справедливости.
Высшей шахматной справедливости, разумеется, - и никак не более того.
Но и никак не менее.
