08.05.2006
А.Кентлер. ПЕРЕКРЕСТОК: КРИВОЕ ЗЕРКАЛО
«Не успел Гитлер в январе 1933 года прийти к власти, как немецкие шахматы буквально на глазах стали превращаться в такую же казарменную структуру со свинцовым отливом, что и советские. Однако у Крыленко со товарищи это вызвало почему-то не желание отбить телеграмму со словами поддержки – мол, верным путем идете, камрады! – а волну осуждения, прокатившуюся по страницам «Шахмат в СССР» и «64». Может, узнали себя в зеркале и испугались сходства?»
С.Воронков «Зеркало для наркома». http://www.chesspro.ru/book/rc33.shtml
Каждое время рождает свои лозунги. Им необязательно стоять гигантскими буквами на крышах и фасадах домов, их необязательно вставлять в песенные припевы. Недавние «Слава КПСС», «Миру-мир» и «Коммунизм-это молодость мира» ныне успешно заменили порнуха с чернухой да желание слить коммунистов с фашистами в один флакон. И если бы не убийства то в Питере, то в Москве, то в Воронеже кого-то из пришлых, можно было бы посудачить о странных сплетениях слов или о том, что формирующиеся отряды – народный протест, а вовсе не использование бритоголовых наркоманов в разжигании национальной розни.
То, что простительно молодым, никого кроме себя - любимых не видящих и не слышащих, да и в прежнем не участвовавших, грустно наблюдать у пожившего, в борьбе с режимами в ранней жизни не замеченного. Свое недавнее прошлое презираемо брошено, а чуть ли не единственным положительным героем на фоне «румяного» Рохлина и убийцы Крыленко становится у С.Воронкова идеолог-власовец Богатырчук.
Прошу прощения за напоминание – в специализированных изданиях основное внимание уделяется избранному виду деятельности. Если мы пишем о музыке, впору восхититься гением Чайковского, а если для журнала для геев, большее внимание можно уделить нетрадиционной ориентации композитора. Если мы пишем для детей о творчестве Киплинга, то наверняка не стоит много места уделять тому, что его любимым знаком (как написано на титульном листе изданной в Германии книги, которая стоит у меня на полке) был фашистский. В рассказе о шахматном творчестве Алехина между примерами гениальной игры необязателен подробный рассказ о его взглядах на арийские и еврейские шахматы. Если же цель работы Алехин – человек, это вполне уместно. Вернемся к Богатырчуку. Плохо, когда его имя и шахматные партии в определенные времена были выкинуты из истории. Но, наверное, в память о жертвах фашизма надо быть чрезвычайно осторожными в полной реабилитации тех, кто служил у оккупантов, а потом вместе с ними покидал родные места. Ненависть к советскому строю не оправдывает пособничество нелюдям.
Конечно, советская власть, как и любая другая, помогая одним, калечила судьбы других. Но если писать о шахматах, то в СССР были созданы неплохие условия шахматистам для совершенствования. При этом не наблюдалось никаких ограничений по национальной или социальной линиям. Обратите внимание, сколько лиц еврейской национальности реализовали себя в шахматах (это по поводу сравнения с шахматным союзом Германии, в первую очередь «разобравшегося» с ними). Еще одно важное добавление: во время массовых репрессий почти никто из крупных шахматистов не пострадал, и это притом, что лучшие во многих других видах деятельности в СССР попадали и пропадали в лагерях. Не был уничтожен даже брат Раскольникова Ильин-Женевский… С шахматистами не боролись как с безродными космополитами. Во всем этом сыграли свою роль и Крыленко (в первую очередь), и Ботвинник, и Рохлин, столь отвратительные, судя по тону, Воронкову.
Замечу, что не выдерживает никакой критики «толстый» намек Сергея Борисовича на то, что мемуары, написанные Левенфишем, исчезли при участии Ботвинника. При подготовке статьи «Тот самый Левенфиш» («Шахматный Петербург» №2 , 2002) я пытался выяснить судьбу рукописи, узнал, кто ее читал, где она хранилась, встречался с детьми гроссмейстера и т.д. Мне кажется, что грустные слова Григория Яковлевича о том, что из книги было выброшено многое по цензурным соображениям, относятся скорее к «внутреннему цензору» самого Левенфиша. Тем более, что он всю жизнь тщательно скрывал истинные подробности собственной биографии. А то, что книга вышла только через шесть лет после смерти гроссмейстера, больше связано с его последним браком – вдова пыталась издать книгу избранных партий и воспоминаний под двумя фамилиями – его и своей. Не получилось.
А теперь – главное. Слава Богу, что на сайте ChessPro появляются материалы по истории шахмат. Более того, большинство источников, которые цитирует С.Воронков в работах по чемпионатам СССР, являются наиболее ценными свидетельствами того времени (нам с В.Файбисовичем доводилось читать многие из них при подготовке издания «Шахматная летопись Петербурга»), и можно не сомневаться в том, что книга будет подготовлена основательно и станет бестселлером. Тем более, что все статьи написаны хорошим языком. Но, мне кажется, что уже прошли времена (и еще не наступили вновь), когда нужно тенденциозно освещать события каких-либо лет, за «белых» или за «красных».
А что, если попробовать написать о людях так, чтобы сами читатели давали оценки их деятельности? Как писал М.Жванецкий, не надо подсказывать ответ!
