12.09.2014 Д.Городин. От эверестов Эло к вершинам К2.

Дмитрий Городин. От эверестов Эло к вершинам К2.

Хроника рекордных турниров 1979 – 2013.

Данная статья завершает материал, в котором рассказывалось о рекордных по силе турнирах, исторически первых в своей рейтинговой категории. См. левую часть таблицы и первую статью.

Теперь речь пойдет об остальных рекордных турнирах. В их ряду и прошедший недавно в Сент-Луисе второй Кубок Синкфилда. Как и для первой части, главным критерием отбора являются официальные рейтинги ФИДЕ без их послетурнирной корректировки и без учета инфляции.  

 XV категория: 10 апреля – 7 мая 1979, Монреаль

В данном обзоре ограничимся тем, о чем не было рассказано в подробной статье К. Бердникова. 

Турниру посвящена обширная литература, в том числе официальный сборник партий под редакцией главного арбитра С. Глигорича. Если приглядеться к обложке книги, можно заметить, что только советские шахматисты: чемпион и два экс-чемпиона мира даны в цвете.

Гроссмейстер Кавалек в книге «World Cup Chess. The Grandmaster Grand Prix» London 1990 вспоминал:

«Первое международное шахматное соревнование на Кубок мира было организовано мной еще в 1979 году в Монреале. Этот турнир получил официальное название «Человек и его Всемирный шахматный кубок», а в СССР он стал известен как «Турнир звезд». Независимо от названия, еще до его начала было установлено несколько инновационных рекордов.

В декабре 1978 года, когда перспективы турнира были еще не ясны, мы гарантировали каждому участнику по $ 2000  в случае его отмены. Такой беспрецедентный ход обеспечил выход на старт всех игроков. Это был исторически первый турнир 15-й категории со средним рейтингом 2622 и первый турнир, призовой фонд которого достиг $ 100 000».

В статье «История шахмат: от Бобби Фишера до Хикару Накамуры», опубликованной 14 апреля 2011 года в онлайн-ресурсе «The Huffington Post», Кавалек сравнивает Монреаль 1979 со вторым турниром на кубок Пятигорского (Санта-Моника 1966): «Я хотел бы сказать, что был вдохновлен результатом Фишера в Санта-Монике, но это было только совпадение, ведь история всегда повторяется. Я был последним в первой половине турнира с катастрофическими 1½ очками из 9, но исправил ситуацию во второй половине. Это был лучший турнирный результат всей моей карьеры».

Здесь Кавалек рассматривает второй круг соревнования в Монреале как отдельный турнир, что может быть с сегодняшних позиций оправдано лишь его продолжительностью. Времена затяжных шахматных соревнований, длящихся месяц и более, остались в прошлом. 

Турнирным регламентом было предусмотрено 8 выходных дней и в один из них состоялось знакомство советского чемпиона с будущим «прорабом перестройки», в то время послом СССР в Канаде. Александр Яковлев был, безусловно, одним из немногих партийных функционеров высшего ранга, увлекавшихся шахматами. Ниже приводится отрывок из его интервью «Спорт-Экспресс журналу» за декабрь 1996 года.

«Я всегда был сторонником того, чтобы максимально, насколько это возможно, отделять спорт от политики. Я много раз говорил о том, что мы сами плодим подкупы, склоки. Мы непрерывно занимались всевозможными разборками. [...]  Постоянные проблемы возникали с шахматами. Я, например, категорически не понимал, почему у нас должен быть только один выдающийся шахматист – Карпов, и почему делалось все, чтобы не допустить выхода наверх Каспарова».

Карпов, в свою очередь, неоднократно утверждал, что именно Яковлеву он обязан утратой чемпионского титула.

Подпись к фото из немецкого издания мемуаров Яковлева, как ни странно, гласит: «Шахматы с Каспаровым – на 13-м ходу я проиграл. В Канаде»

По расчетам А. Иванова («Энциклопедия шахматной статистики», Москва 2010) самый высокий рейтинг имели в 1979 году следующие 10 шахматистов: Карпов, Корчной, Таль, Тимман, Спасский, Портиш, Цешковский, Мекинг, Полугаевский, Балашов. Так как в Монреале играли лишь пятеро из этого списка, турнир не вошел в число 30 самых сильных турниров за все времена (по состоянию на 1996 год).

Если к победам Карпова к 1979 году уже успели привыкнуть, то результаты Таля не отличались стабильностью. В. Корчной в книге «Шахматы без пощады» (Москва 2006), размышляя об оптимальном возрасте шахматиста, называет победу в Монреале пиком спортивной карьеры Таля.

На сайте ChessPro опубликовано взятое из киевских "Фактов" интервью гроссмейстера Комарова с Ангелиной Таль, в котором она вспоминает:

– Мужу в компетентных органах прямо сказали: чтобы вы, дескать, Михаил Нехемьевич, не сбежали, кто-то из членов вашей семьи должен оставаться на родине – в «заложниках». В 1979-м мне, даже не знаю каким чудом, разрешили поехать с Мишей в Канаду. В «заложниках» осталась Жанночка.

– Известно, что турнир в канадском Монреале оказался одним из лучших в карьере Михаила Таля, и не только по результату (он разделил первое место с Анатолием Карповым), но и по размеру призовых. Как в вашей семье распорядились заработанными деньгами?

– Так почти все деньги у нас по возвращении в Москву отобрали. Из 30 тысяч долларов оставили около трех тысяч. У меня была мысль не сдавать призовые, но в Спорткомитете Мише дали понять, что больше у него заграничных поездок не будет. А ведь в турнирах была вся его жизнь! «Геля, – говорит, – да отдадим им эти деньги к чертовой матери!»

Первый и второй призы в Монреале составляли соответственно 25 000 и 18 000 долларов, эта сумма была разделена пополам между Талем и Карповым. Кроме того, Таль заработал еще $ 1000 – первый приз за красоту (победа черными над Спасским).

В брошюре М. Таля (литературная запись О. Скуратова) «Когда оживают фигуры» (Москва 1983) можно прочесть: «Из Монреаля я увозил трофей, который мне особенно дорог, – приз за красивейшую партию турнира».

Однако в интервью, вошедшем в книгу В. Чепижного «Турнир звезд» (Москва 1979), Таль высказался о решении жюри следующим образом: «...Оно лишний раз говорит о том, что Канада – не шахматная страна. С:h2! – вот, что произвело впечатление. Для меня лично ход С:h2 и приз за красивейшую партию – понятия совершенно несовместимые! ... Комбинация Карпова против Тиммана гораздо красивее! Если из своих, то комбинация в партии с Хюбнером гораздо оригинальнее. А со Спасским – просто вариация на тему С:h2.

Все сказанное относится и к партии Карпов – Ларсен. Ларсен хорошо играл, слов нет. [...] Но не приз «за красоту». [...] Я бы подумал о партии Спасский – Ларсен. Я бы подумал о партии Кавалек – Хюбнер, хотя жертва и оказалась некорректной. Но идея! Идея была совершенно фантастическая! Блестящая партия Портиш – Хюбнер, совершенно блестящая...»

Этот поединок занял 3-е место среди лучших партий 27-го тома «Информатора» и вошел в сборник лучших партий Портиша (Франкфурт 1990) под редакцией Э. Варнуша. На обложке этой книги можно найти такие слова о венгерском гроссмейстере: «Его надежность лучше всего демонстрирует то обстоятельство, что, начиная с внедрения системы Эло, его рейтинг ни разу не опустился ниже отметки 2600». В сборнике приведены 8 (!) побед над Ларсеном. Монреальская партия Портиш – Ларсен не вошла в книгу, но заняла 8-е место в 27-м томе «Информатора».

В сборник 60 самых красивых партий Р. Хюбнера под редакцией М. ван Фондерна и П. Кляйне (Холлфельд 1980) включены монреальские партии Хюбнер – Ларсен и Кавалек – Хюбнер. Без тени иронии написанный комментарий: «Восьмое место вполне почетно, а приз $ 6000 поистине княжеский»,  напоминает о том, что инфляции подвержена не только система Эло.

В сборник Карпова «Сто победных партий» (Москва 1984) вошли его победы черными над Тимманом и Спасским. Партия Спасский – Карпов заняла 4-е место среди лучших партий 27-го тома «Информатора», а партия Тимман – Карпов стала победительницей в томе 28.

Поединок Тимман – Карпов вошел в число 112 лучших партий, отобранных Г. Берджессом, Д. Нанном и Д. Эмсом («The Mammoth Book of the World’s Greatest Chess Games» London 2004). В книге Карпова «50 миниатюр чемпионов мира» (Москва 1986) партия приводится со следующим комментарием:

«Она примечательна тем, что голландский гроссмейстер угодил в ней в ловушку, приготовленную... для Корчного. Неслучайно в очередном томе «Шахматного информатора» партия была отмечена не только как лучшая, но и как важнейшая в теоретическом отношении. [...] Кстати говоря, в монреальском турнире не повезло и Портишу: в партии с Талем он также попался на дебютную заготовку, припасенную для Багио».

В книге А. Суэтина и Ю. Святослава «Памятные страницы истории шахмат» (Киев 1990) в подробном рассказе о турнире приведены партии Тимман – Карпов, Карпов – Спасский и Таль – Хюбнер.

Вадим Черняк включил в раздел «Замечательные ничейные» своей книги «1000 самых известных шахматных партий» (Москва 2002) поединок Тимман – Любоевич.

В книгу Я. Дамского «Король Борис Десятый» (Москва 2004) вошли победы экс-чемпиона мира белыми над Любоевичем и Ларсеном. Партия Спасский – Ларсен заняла 5-е место в 27-м томе «Информатора».

В 3-й том антологии Г. Каспарова «Мои великие предшественники» вошли партии Спасский – Таль и Таль – Хюбнер. В 5-й том вошли обе победы Карпова над Тимманом. Таким образом, не только в спортивном, но и в творческом плане соревнование получилось выдающимся.

В конце апреля 1979 года, когда в Монреале шел второй круг, стало известно о том, что в Баня-Луке 16-летний Гарри Каспаров, тогда еще без международного рейтинга, досрочно выиграл свой первый международный турнир.

XVI категория: 12-23 декабря 1986 года, Брюссель

Семь с половиной лет, разделяющие два соревнования... Для истории совсем немного. Для профессионального шахматиста отсутствие международной практики в течение семи лет означает потерю квалификации. Гроссмейстер Сосонко в материале «Семь тощих лет Виктора Корчного» приводит статью гроссмейстера Доннера, опубликованную 10 апреля 1979 года в газете «Фолкскрант». В статье упоминается о том, что приглашения «второго, а по существу – первого шахматиста мира» на турниры в Монреаль и Баня-Луку были отозваны. Но бойкот Корчного был лишь надводной частью айсберга. Многие «неблагонадежные» шахматисты из «социалистического лагеря»  во главе с Ботвинником и Бронштейном стали в те годы невыездными. Международные рейтинг-листы публиковались в советской прессе, как правило, без фамилий гроссмейстеров, оказавшихся на Западе, об их достижениях можно было услышать только по «вражьим голосам».  Наконец, именно с 1979 по 1986 год ждали разрешения на эмиграцию, участвовали в правозащитном движении и за это подвергались преследованиям чемпионы СССР Борис Гулько и Анна Ахшарумова. Медленное поднятие «железного занавеса» было, наряду со смягчением цензуры, без преувеличения спасительным для многих творческих людей тех лет. Знаменательно, что именно в 1986 году в СССР появилась первая публикация Владимира Набокова. И произошло это в журнале «64 – Шахматное обозрение».

С середины 80-х Брюссель, де факто столица ЕЭС, становится одним из центров шахматной Европы. Благодаря организационной и финансовой поддержке технического директора СВИФТ Бессела Кока именно в этом городе состоялись сильнейшие ОХРА- и СВИФТ-турниры, а 15 февраля 1987 года образована Международная ассоциация гроссмейстеров. Ее организационная подготовка проходила в том и числе и во время второго брюссельского ОХРА-турнира. Это соревнование, как и турнир в Монреале, называли в западной прессе «Кубком мира», хотя первый цикл Кубка мира стартовал в Брюсселе только в апреле 1988 года.   

«Бюджет соревнования был весьма скромен, и это обстоятельство имело негативные побочные эффекты. Сильнейший турнир всех времен проходил в помещении, где могли разместиться всего 20 зрителей! Но даже при этом небольшом количестве народа места для прогулки игрокам уже не оставалось. В отдельной комнате, где комментировались партии, было примерно на 40 мест больше, но попасть туда хотелось слишком многим. [...]  Пресс-центр был полностью оснащен компьютерами, но бюллетень – наихудший среди виденных мной на крупных турнирах», – жаловался член Гроссмейстерского совета Д. Нанн в «British Chess Magazine» (1987, № 2).

Каспаров, одержав убедительную победу в своем первом турнире в ранге чемпиона мира, получил и приз за красоту за выигрыш черными у Хюбнера.

Его главный тренер Александр Никитин в книге «С Каспаровым ход за ходом, год за годом» (Москва 1998) называет лучшей в турнире партию Каспаров – Шорт. Она заняла 9-е место среди лучших партий 42-го тома «Информатора».

В книге А. Суэтина и Ю. Святослава «Памятные страницы истории шахмат» в главе «Брюссель аплодирует Каспарову» приведены партии Каспаров – Шорт и Каспаров – Хюбнер.

Много внимания привлек поединок Каспаров – Корчной, в котором после напряженной борьбы был подписан мир. В книге «Шахматы без пощады» Корчной завершает подробный комментарий к нему беспощадно: «Партия эта, на мой взгляд, позорная для обоих гроссмейстеров...»

Выигрыш Нанна черными у Шорта вошел в антологию В. Черняка «1000 самых известных шахматных партий».

Каспаров включил в книгу «Дебютная революция 70-х» (Москва 2007) партию Шорт – Хюбнер как пример «английской атаки» в сицилианской защите, отметив, что этот вариант завоевал «репутацию грозного оружия» после побед Шорта над Хюбнером и им самим в Брюсселе.

Голландская страховая компания ОХРА в 80-е годы спонсировала целый ряд соревнований, в том числе и турниры в Бельгии. Но приходится констатировать, что шахматный бум в этой стране оказался непродолжительным и завершился в начале 90-х годов.

XVII категория: 12 – 29 мая 1988 года, Амстердам

Соревнование было приурочено к 10-летнему юбилею Европейской опционной биржи. Гроссмейстер Майлс в журнале «New in Chess» (1988, № 4) рассказал о том, что контракты были подписаны участниками задолго до его начала и еще в апреле 1987 года все четверо выступили с сеансами, чтобы привлечь внимание к предстоящему турниру. Но в мае 1988 года Карпов просил сократить количество туров до шести, а Каспаров вообще предложил подыскать себе замену, и только телеграмма президента биржи Вестертерпа о возможном судебном иске спасла соревнование.

«Итак, что показал этот турнир? Каспаров в действительности очень сильный игрок, возможно, приближающийся к Фишеру, когда тот был на пике. Карпов – по-прежнему второй шахматист мира, но разрыв между ними, очевидно, увеличивается. Тому, кто пройдет Карпова в соревнованиях претендентов, что само по себе маловероятно, будет наградой форменное избиение». Так писал многолетний лидер английских шахматистов, тренировочный матч которого с Каспаровым едва не закончился сухим счетом.

В интервью с гроссмейстером ван дер Вилем, опубликованном в том же номере журнала, аутсайдер турнира утверждал, что в своей последней партий с Каспаровым стоял на выигрыш. После того как он показал чемпиону мира этот вариант, Каспаров надолго задумался и в течение последующего вечера не проронил ни слова. Далее, комментируя высказывание о том, что Каспаров, уже обеспечив себе первый приз, поставил перед собой цель превзойти Фишера по рейтингу, ван дер Виль сказал: «Это типично для характера Каспарова. Он вовсю старается доказать, что он талантливей Фишера. Например, он очень гордился тем, что решил определенную шахматную задачу быстрее, чем Фишер. Но достигнуть наивысшего рейтинга в истории ему в этом турнире не удалось».     

Лучшей на турнире была признана партия Каспаров – Тимман из 8-го тура. Она вошла и в главу «Бесстрашный король» антологии Исаака Линдера «1000 самых красивых шахматных партий» (Москва 2004).

Ключевой же стала партия Каспаров – Карпов из 5-го тура. Гроссмейстер Зайцев, отметивший в Амстердаме 50-летие, писал в журнале «64 – Шахматное обозрение» (1988, № 13): «...Черные просрочили время в этой многострадальной для обеих сторон партии. В конечном положении черных, успей они сделать два оставшихся хода, ожидала нелегкая борьба за ничью. По окончании схватки соперники более полутора (!) часов совместно анализировали ее ход».

А. Никитин завершил подробный анализ этой партии в журнале «Шахматы в СССР» (1988, № 8) следующим комментарием:

«Несомненно, оба партнера будут вспоминать эту партию с содроганием. [...] В последнее время много говорят и пишут о плюсах и минусах так называемых «быстрых» шахмат. Эта партия (и по качеству, и по глубине, и по смене ситуаций) типичный образец игры в быстрые шахматы. Пройдут годы, и из всех полутора сотен партий между двумя великими «К» в памяти любителей останется не меньше тридцати поединков. Этой партии в их числе не будет».

Г. Каспаров в 3-м томе «Великого противостояния» (Москва 2010), тем не менее, отмечает: «Уникальная трагикомедия взаимных ошибок чемпионов! В истории поединков двух «Ка» эта партия стоит особняком (ничего подобного не случалось даже в нашем первом матче)».

В этой же книге о второй победе белыми над Карповым (11-й тур): «Интересная партия, насыщенная поучительными аналогиями с двумя моими же прошлыми победами,  – такого в моей богатейшей практике больше не встречалось». 

Великое противостояние завершилось, по существу, 31 декабря 1990 года в Лионе. После пятого матча с Карповым Каспаров не проиграл своему историческому сопернику ни одной серьезной партии. Теперь в борьбу с чемпионом мира вступало молодое поколение.

 XVIII категория: 19-27 ноября 1992,  Москва

Четвертый московский турнир памяти Алехина не мог собрать всех сильнейших, так как в это же время в Венгрии проводился командный чемпионат Европы. Каспаров возглавлял сборную России, а вместо Иванчука, поднявшегося к середине 1992 года на вторую позицию в мировой табели о рангах, был приглашен Камский.

Председателем оргкомитета мемориала Алехина был Руслан Хасбулатов, которому во время турнира исполнилось 50 лет. Любитель шахмат и на тот момент второе лицо в государстве, он обеспечил достойное проведение турнира в условиях тяжелейшего состояния российской экономики.

Корреспондент газеты «Спорт-экспресс» Василий Василевич писал в номере от 21 ноября:

«Потолкавшись у входа в Октябрьский зал Дома союзов, вы попадаете в ослепительно красивое помещение, которое и игровым-то назвать язык не повернется. Прежде всего организаторы продумали до мелочей все, что касается самих участников супертурнира. Рустем – отец Гаты Камского – даже пообещал мне, что всем на Западе расскажет, какие поистине царские условия созданы на этот раз шахматистам».

Беспрецедентным был состав специального жюри: разменявшие девятый десяток Найдорф, Лилиенталь и Ботвинник, каждый из которых небезуспешно играл с Алехиным, должны были определить, кому достанутся две творческие награды имени великого чемпиона.

Приз за лучшую партию, сыгранную в стиле Алехина ($ 3000) получил Карпов за победу над Камским. Как сообщал «Спорт-экспресс», во время этой партии среди зрителей были друзья Карпова по другой партии: Виталий Севастьянов и Сергей Медунов (бывший первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС). Партия Карпов – Камский была, кроме того, признана лучшей в 56-м томе «Информатора». В 5-м томе книги Каспарова «Мои великие предшественники» она названа хрестоматийной.

Приз за комбинацию в стиле Алехина жюри решило не присуждать. Вместо этого был назначен приз за богатое творческое содержание ($ 1500), который разделили Камский и Салов. Как писал В. Василевич («Спорт-экспресс» 24 ноября): «Главный арбитр голландец Герт Гейссен (он судил два последних матча на первенство мира) вынужден был встать буквально стеной между столиком, за которым в острейшей схватке сошлись Гата Камский и Валерий Салов, и первыми рядами зрительного зала. [...] Камский с Саловым – оба бывшие ленинградцы – разыграли вариант защиты Нимцовича, который как раз носит название «ленинградский». Оба гроссмейстера известны своим максимализмом. И поэтому, когда на 13-м ходу Салов пожертвовал пешку, а через четыре хода качество, трудно было предсказать в этой партии мирный исход».

И. Линдер в книге «1000 самых красивых шахматных партий» завершил свой рассказ о поединке Широв – Камский следующими словами:

«И когда после четырех часов напряженной борьбы белые остановили свои часы, зрительский зал взорвался аплодисментами. Это были аплодисменты искусству защиты!» 

Подробный турнирный отчет, разбору которого можно было бы посвятить отдельную статью, опубликовал в № 1 «New in Chess» за 1993 год его главный редактор Ян Тимман. Ограничимся словами гроссмейстера Широва из этого же номера: «Я не удивлюсь, если многие игроки из бывшего Советского Союза будут считать этот фестиваль одним из самых ярких событий своей жизни». Широв имел в виду не только супертурнир, но и два гроссмейстерских опена (памяти Алехина и Таля), большой рапид-турнир и детские командные соревнования, входившие в программу мемориала.

Вскоре все 8 участников супертурнира памяти Алехина встретились на традиционном турнире в Линаресе. Кроме них играли Каспаров, Иванчук, Крамник, Бареев, Белявский, Любоевич – практически все ведущие шахматисты мира, кроме Шорта. Но очередной рейтинг-рекорд не был установлен.

26 февраля 1993 года, вскоре после старта этого соревнования, прозвучало заявление Каспарова и Шорта о намерении бороться за первенство мира вне рамок ФИДЕ. Ответным ходом президента ФИДЕ Кампоманеса была рейтинговая дисквалификация чемпиона мира и претендента начиная с июля 1993 года.

Следующим рекордным турниром был де факто Линарес 1994, который в книге «Мои великие предшественники» назван «турниром жизни» Карпова. Снова собрались 14 супергроссмейстеров, только вместо Салова, Юсупова, Тиммана и Любоевича играли Топалов, Полгар, Лотье и Ильескас. Даже при условии, что Каспаров остался на уровне 1 января 1993 года (2805), средний рейтинг турнира составил бы 2685. Однако средний рейтинг тринадцати игроков без Каспарова едва превысил 2676. Партии с сильнейшим шахматистом мира не учитывались ФИДЕ!

Еще более абсурдная ситуация сложилась с восьмым мемориалом Эйве в Амстердаме. Изначально были приглашены Карпов, Тимман, Каспаров и Шорт, но, по просьбе Карпова, Шорт был заменен Анандом. Когда Ананд отказался и снова возникла кандидатура Шорта, отказался Карпов, и вместо него сыграл Иванчук. Средний рейтинг турнира должен был составить около 2700. Но так как рейтинги Каспарова и Шорта были аннулированы, с точки зрения ФИДЕ этот турнир представлял собой мини-матч Тимман – Иванчук...

Осознав последствия своего волюнтаризма, руководство ФИДЕ пошло на попятную. Начиная с января 1995 года Каспаров и Шорт были возвращены в рейтинг-лист, но результаты их выступлений за полтора года, разумеется, не были учтены. В шахматном мире продолжался раскол, который, однако, способствовал увеличению количества соревнований, в том числе самого высокого ранга.

XIX категория: 20 мая – 2 июня 1996 года, Дос-Эрманас

Феномен испанских супертурниров еще ждет своего исследователя. Страна, считающаяся колыбелью европейских шахмат, в настоящее время имеет больше оснований гордиться проведенными соревнованиями, чем достижениями собственных шахматистов.

В 1996 году, когда впервые был отменен турнир в Линаресе, Леончо Гарсия писал в репортаже для журнала «Rochade-Europa» (1996, № 7):

«При поддержке правительства Испании бургомистр Линареса Хуан Лильо (от правой Народной партии) заявил, что шахматный Уимблдон с гарантированными для игроков договорами будет вновь проведен в феврале 1997 года. В Дос-Эрманасе состоялось специальное заседание с целью сохранить добрые отношения между двумя андалузскими городами – организаторами сильнейших турниров».

Турнир проходил в преддверии чемпионата мира ФИДЕ – первого матча эпохи Илюмжинова. Незадолго до его открытия Карпов, выступая на пресс-конференции в Германии, заявил: «Я согласился на перенос матча для того, чтобы Камский смог сыграть в Дос-Эрманасе. Я на его месте не стал бы играть в турнире накануне матча. Но основная причина моего отказа от Дос-Эрманаса заключается в другом. Я не хочу соревноваться с Каспаровым в неравных условиях. Он свой матч с Анандом уже сыграл, а мне матч с Камским еще только предстоит» («Шах-магазин 64» 1996, № 11).

Из статьи В. Крамника в журнале «64 – Шахматное обозрение» (1996, № 6):

«Удивило, и весьма, что при наличии денег и большом интересе к шахматам в Испании устроителям почему-то не удалось создать приличных условий, подобающих турниру такого уровня. [...]

После турнира слышал, что организаторы остались недовольны обилием ничьих. Даже всерьез поговаривали о переходе на футбольную систему начисления очков: три за победу, одно за ничью. Безусловно, идея бредовая, поскольку вероятность последнего результата в шахматах высока, и закрывать на это глаза, конечно, неразумно».

Ключевой на турнире стала партия Каспаров – Крамник. Во многих источниках, в том числе в интернет-еженедельнике «The Week in Chess» (№ 85) утверждается, что в ней Каспаров впервые после ленинградской половины матча 1986 года проиграл белыми, начав партию ходом d4. Однако еще в декабре 1989 года в Лондоне прошел рапид-турнир, в полуфинале которого Каспаров уступил Спилмену. В партии Каспаров – Спилмен был разыгран ленинградский вариант голландской защиты.

Кроме того, в том же номере «The Week in Chess» можно прочитать следующее:

«Рустаму Камскому следует научиться держать язык за зубами, если Гата намеревается получать приглашения на предстоящие турниры. Грубая речь на официальном обеде, в которой он сравнил Каспарова и Карпова с Гитлером и Сталиным, была неумна, невежественна и крайне неуважительна по отношению к организаторам и спонсорам соревнования; она оставила неприятный осадок. [...] Место для выяснения отношений с Каспаровым и Карповым – за доской».

Разумеется, поединок последнего тура Камский – Ананд протекал в напряженной обстановке. Гата Камский предложил перенести партию на более раннее время, мотивируя это тем, что ему нужно успеть в Элисту на матч с Карповым. Ананд не согласился, ссылаясь на регламент. В ответ Камский отказался от рукопожатия перед началом партии. Камский-старший заявил, что Ананд намеренно играет любимый вариант Карпова в защите Каро-Канн, чтобы заставить его сына «открыть карты» перед матчем на первенство мира. Потерпев поражение, Ананд, как сообщает журнал «Шах-магазин 64» (1996 № 12), впервые в своей карьере не поздравил соперника.

Ничейная партия Иванчук – Каспаров приведена в 3-м томе антологии «Мои великие предшественники» в главе, посвященной С. Глигоричу и его идее в системе Земиша, «в качестве иллюстрации богатства ее содержания».

Выигрыш Крамника черными у Иванчука вошел в антологию лучших партий «The Mammoth Book of the World’s Greatest Chess Games» (London 2004). Крамник доказал в Дос-Эрманасе, что способен выиграть черными у любого шахматиста и заслуживает титула «Черный великан».

Прошло всего полгода, и рекорд Дос-Эрманаса был сразу на две категории улучшен организаторами супертурнира в Лас-Пальмасе. Превзойти это уникальное достижение оказалось долгой и непростой задачей.

XXI категория: 1-13 сентября 2008, Бильбао

Для начала приведем отрывок из интервью, которое чемпион мира Ананд дал немецкому журналисту Хартмуту Метцу («Шах-магазин 64» 2008, № 10).

«– В финале «Большого шлема» Вас сначала обошел Карлсен, затем в виртуальном рейтинг-листе вдруг стал лидировать Василий Иванчук, а в конце победил Веселин Топалов, который с 1 октября возглавит мировую табель о рангах.

– Я собирался выйти в Бильбао минимум на 50%, чтобы остаться первым по рейтингу. Однако выяснилось, что без применения теоретических новинок в турнире шести почти равноценных соперников это недостижимо. [...]

– Не жалеете ли Вы, что сыграли в Бильбао?

– Нет. Из-за меня финал «Большого шлема» был перенесен на две недели вперед. Поэтому я не мог отказаться от турнира в стране, которая стала мне вторым домом».

В журнале «Шах» 2008, № 10 о соревновании подробно рассказывает Дирк Польдауф:

«Наступило время экспериментов. Помимо новых турнирных серий опробуются новые форматы и места проведения соревнований. В принципе, это хороший знак и  свидетельство прогресса. Уже в четвертый раз шахматисты играют в стеклянном ящике. Но организаторы турнира в баскской метрополии Бильбао пошли намного дальше: они соорудили «аквариум» не внутри здания, а снаружи. На свежем воздухе! И этот эксперимент проводился не для какого-то заштатного соревнования. Речь шла о формально сильнейшем турнире всех времен с наивысшим призовым фондом 400.000 евро. [...]  

Чтобы осуществились желания спонсоров и турнир стал максимально публичным, организаторы устроили его там, где собирается больше всего народу – на улице! Парадоксально простое решение. Для Бильбао это означало: соорудить стеклянный ящик в самом людном месте старого города – посредине Plaza Nueva. [...]

Таким образом, представители различных слоев населения случайно и без принуждения вступали в контакт с шахматами. Не только специалисты и любители, как это обычно бывает! [...] В часы «пик» «Аквариум» окружало примерно 500 зрителей, и при этом публика постоянно обновлялась. Одни приходили, другие уходили. За партиями можно было наблюдать на больших экранах. Неутомимый Леончо Гарсия кормил публику всевозможной информацией о турнире и шахматными рассказами. В первую неделю ему помогала экс-чемпионка мира Жужа Полгар, затем – Борис Спасский. [...] По другую сторону «аквариума» стояли шахматные столики, за которыми можно было играть легкие партии и принимать участие в блицтурнирах.

Можно с уверенностью сказать: для зрителей это был один из лучших турниров в истории шахмат. [...]»

Репортаж завершается словами победителя турнира, также много лет живущего в Испании:

«Это соревнование должно привлекать обычную публику, а не фанатов шахмат. Потому что шахматный фанат все равно останется шахматным фанатом».

В то же время, условия для игры были не самые благоприятные. Вентиляция, освещение, да и сама концепция «реалити-шоу» устраивали далеко не всех. Неудобства компенсировались, однако, солидным призовым фондом. Первый приз составлял € 150.000 (в случае дележа – матч из блицпартий), второй € 70.000, третий € 30.000. Однако был предусмотрен и штраф за отсутствие на приеме у бургомистра – € 6.000.

В октябре 2008 года Ананд обыграл Крамника в матче на первенство мира. Подготовкой к предстоящему сражению и объяснялось его скромное выступление в Бильбао.

 XXII категория: 9-15 сентября 2013, Сент-Луис

Кажется, сами организаторы не заметили, что по среднему рейтингу их турнир превзошел Бильбао 2010. Во всяком случае, на официальном сайте соревнования www.uschesschamps.com/node/499 можно прочитать, что турнир 2013 года был всего лишь сильнейшим в США. Конечно, трудно сравнивать его с двумя мемориалами Пятигорского и, тем более, с нью-йоркскими турнирами 1924 и 1927 годов. Пожелаем, во всяком случае, Кубку Синкфилда стать по-настоящему традиционным.

Снова рекордный супертурнир предшествовал матчу за шахматную корону. Только теперь главным действующим лицом стал претендент. Выиграв в Сент-Луисе, Карлсен в ноябре столь же убедительно стал чемпионом мира, а в феврале 2014 года финишировал первым и на соревновании XXIII категории в Цюрихе.

Заключение

Альпинисты считают вторую по высоте в мире вершину К2 значительно более трудной для восхождения, чем Эверест. Проведение шахматных супертурниров чем-то сродни покорению горных вершин – и то и другое нелегко намазать на хлеб. Цель данной публикации – показать, наряду с исторической канвой событий, вклад выдающихся гроссмейстеров в мировое шахматное наследие и воздать должное целеустремленности энтузиастов, без которых не производящий материальных благ шахматный мир стал бы еще беднее.

Меценат Рекс Синкфилд, именем которого назван турнир, является также и главным спонсором уникального музея шахматной культуры. При его поддержке в 2011 году из Майами в Сент-Луис переехали Залы американской и мировой шахматной славы. Кстати, последний открыт не только для шахматных королей и королев. В 2008 году там получил прописку победитель «Турнира чемпионов» Зигберт Тарраш, в 2013-м – Михаил Чигорин, выигравший исторический турнир претендентов, и, наконец, в 2014-м – Пауль Керес, которого строгий Ботвинник считал непревзойденным турнирным бойцом своего времени.

© Dmitry Gorodin 2014 – составление, перевод.